Честный Эйб

Рубинштейн Лев Владимирович

— Если сюда явится Корни Вандербильт с его миллионами, — не утерпел Сэм, — то моей ноги здесь не будет!

— Тише ты, полоумный, — зашептал Том.

— Я неграмотный негр, — сказал Эл Кимбс, — но я не могу представить себе, чтобы белые господа, которые покупают рабов на Юге, стали бы сидеть на одной скамье с чёрными.

— Доктор Рипли их убедит, — ответил Том.

— Никогда, Том! О, никогда!

— Я тоже думаю, что никогда, — сказал Сэм.

Тут все встали. Одна из леди заиграла на фисгармонии и хор запел:

К

шагу шаг — и долгий путь Мы пройдём, мы пройдём. К камню камень — мощный свод Возведём, возведём! Капля с каплей — и волна С шумом вертит жернова. Лишь единством мы сильны — Так сомкнём тесней ряды!

После собрания Том Белл с трудом протискался к Рипли, который стоял в кружке поклонниц, протирая очки.

— Мистер Рипли, — прошептал Том на ухо великому оратору, — я хотел бы сказать вам два слова наедине.

— Пойдём, брат, — сказал Рипли. — Я хотел бы, господа, чтоб мы все называли друг друга «братьями». Пойдём, брат, и я надеюсь, что другие братья и сёстры извинят меня.

Они вышли в коридор.

— Мистер Рипли, то есть брат, — сказал Том, — я нынче ходил в Роксбери за гвоздями, и по дороге мне привелось услышать разговор, которого лучше бы мне не слышать.

— Надеюсь, что выражения были приличными? — спросил Рипли.

— Дело не в выражениях. В рощице возле нашей территории были привязаны две верховые лошади, а на брёвнах сидело человек шесть из того сорта, который вы называете подонками.

— О, это господа в широкополых шляпах, жующие табак?

— Совершенно верно, мистер… то есть брат. По-моему, это охотники за беглыми неграми. Но один из них выглядел почище, в коричневом сюртуке и жёлтых брюках, цилиндр сдвинут на затылок.

— Кто бы это мог быть, брат Том?

— По-моему, это сыщик, мистер брат Рипли.

Рипли удивлённо посмотрел на Тома.

— Не удивляйтесь, — продолжал Том, — я это понял из их разговора. Они говорили о Брук-Фарм.

— И что же они говорили?

— Что наша ассоциация есть просто притон для всяких беглых… Что в ней находят себе приют уголовные преступники, неоплатные должники и негры, удравшие от хозяев. Что мы все заражены подрывными идеями, привезёнными из-за океана, и что надо с нами расправиться…

— Брат Том, — возмущённо сказал Рипли, — с нами можно расправиться, только нарушив закон!

— А я полагаю, — простодушно промолвил Том, — что для них нарушить закон самое обыкновенное дело. Они получают за это деньги.

— Они называли какие-нибудь имена?

— Называли. Вернее, сыщик расспрашивал их, а они отвечали. Был упомянут молодой механик Сэм Грегори, за ним негр Эл

Кимбс. Про вас было сказано, что вы, извините, «старый попугай в очках»… И что лучше всего было бы всех нас «выкурить отсюда дымом».

— Ну, — сердито сказал Рипли, — я вижу, что это действительно подонки! Не говори об этом ничего ни Грегори, ни Кимбсу. Я уведомлю совет директоров, и мы обратимся за охраной к полиции.

Том покачал головой.

— Сомневаюсь, сэр… то есть брат, что полиция поможет нам в этом деле. Не лучше ли обзавестись дюжиной дробовиков?

— Том, мы не прибегаем к оружию! — торжественно сказал Рипли.

Новое общежитие — фаланстер — было уже наполовину построено. К весне 1845 года собирались закончить первый этаж, а к осени — всё здание. Работали все вместе. Даже профессора, поэты и философы носили доски и заколачивали гвозди.

Вечером 14 марта Сэм Грегори шёл от колодца с двумя вёдрами воды и остановился как вкопанный, услышав за забором своё имя, произнесённое вполголоса.

— Смотри, Джим, ведь это Грегори!

— Да, кажется, он.

— Вот бы сейчас его… а, Джим?

— Не надо. Мы своё дело сделали. А этот молодчик от нас не уйдёт.

Сэм поставил вёдра на снег и бросился к забору. Но там уже никого не было. Сэму показалось, что вдали, по дороге, пронеслась вскачь лошадь, запряжённая в широкие сани.

В этот момент на территории Брук-Фарм отчаянно зазвонил колокол. Раздались крики «пожар».

Горел фаланстер. Все проёмы второго этажа были ярко освещены пламенем. Сухое деревянное здание, лишённое штукатурки, вспыхнуло, как трут. Багровые отсветы метались по сугробам. На вечернем облачном небе вставал оранжевый полог. Высокий столб серого дыма устремился вверх, и снопы искр осветили округу.

Братья бежали со всех сторон с вёдрами, ломами и крючьями.

Рипли в ночном халате и белом колпаке с кисточкой давал распоряжения, но выполнить их не было возможности. Сэм пробовал вынести доски из нижнего этажа, но через несколько минут выскочил оттуда в дымящейся одежде. Огонь бушевал с необыкновенной силой. Головни падали и, шипя, зарывались в снег.

— Мистер брат Рипли, — сказал Том, — на вашем месте я приказал бы спасать крышу «Орлиного гнезда».

«Орлиным гнездом» называли дом на холме, который непосредственно примыкал к фаланстеру.

— Да, да, — тихо сказал Рипли, — спасайте что можете… Но ассоциацию вам не спасти.

По его старческим щекам катились крупные слёзы.

— Сэм и Эл, со мной на крышу! — скомандовал Том. — Остальные по крышам, в мастерские, амбар и жилой дом!

Через полчаса во двор Брук-Фарм влетела пожарная паровая машина с тройкой разгорячённых коней. Из её трубы валил дым. Люди в медных касках, с топорами в руках, рассыпались вокруг пылающего дома. Зашумела высокая струя воды. От пожарища потянуло чёрной копотью.