Честный Эйб
Шрифт:
Линкольн задал Тойнби только один вопрос:
— Правда ли, что Тойнби продал часть своей земли некоему Мелвину Хиггинсу из Нью-Йорка?
— Да, продал, — отвечал Тойнби.
— Это именно та земля, которая прилегает к участку Моффета?
Тойнби отвечал утвердительно.
— Ваша честь, у меня больше нет вопросов, — сказал Линкольн.
Перед судом появились новые свидетели обвинения: соседи, которые ночью слышали выстрел; шериф, который обнаружил следы тяжёлого тела на снегу и башмак убитого возле реки; следователь,
Вопросы задавал один Линдер. Линкольн сидел потупившись и молчал. После перерыва судья Дэвис обратился к нему и спросил, кого из свидетелей представила защита.
— Защита имеет немного свидетелей, — сказал Линкольн, — прежде всего я прошу вызвать для дачи показаний мистера Мелвина Хиггинса из Нью-Йорка.
На свидетельском месте появился лопоухий спекулянт, который предыдущим вечером ругал Линкольна в гостинице. Дэвис посмотрел на Линкольна с беспокойством.
Линкольн допрашивал Хиггинса не менее получаса с необыкновенной тщательностью. Он заставил торговца землёй подробно перечислить участки, которые тот купил за последнее время. Оказалось, что все эти участки лежат вокруг земли Моффета. Ферма Моффета была чем-то вроде острова среди многих сотен акров, купленных Хиггинсом.
— Из ваших слов я заключаю, — сказал Линкольн, — что участок Моффета был как бы больным зубом у вас во рту. Этот участок не давал вам возможности пользоваться рекой. Не так ли?
— Ваша честь, — взорвался Линдер, — я протестую против заключений моего коллеги Линкольна! Делать заключения не входит в обязанности защитника!
— В самом деле, Линкольн, — сказал судья, — я не понимаю, какое отношение имеют торговые сделки Хиггинса к исчезновению землемера Ярборо.
— Я хочу только обратить внимание господ присяжных на заинтересованность мистера Хиггинса в участке Моффета. Скажите, мистер Хиггинс, предлагали ли вы Моффету продать свой участок?
— Гм… предлагал, — отвечал Хиггинс.
— И он отказался?
— Он выгнал меня за дверь, — мрачно отвечал Хиггинс.
— Это всё, ваша честь, — сказал Линкольн, повернувшись к судье.
Дэвис побарабанил пальцем по столу.
— У защиты нет других свидетелей? — спросил он.
— Есть, ваша честь. Я просил бы вас распорядиться ввести в зал землемера Ярборо.
— Кого? — спросил Дэвис, широко раскрывая глаза.
— Землемера Ярборо. Того человека, которого обвинение считает трупом.
В публике прокатился гул. Несколько человек в заднем ряду вскочили на скамьи. Женщины прикладывали платочки к глазам. Даже сам обвиняемый схватился руками за голову.
В зал мелкими шажками вошёл маленький человечек с палкой — тот самый одинокий путник, которого Линкольн встретил в снежном поле, недалеко от Клинтона.
Защите не пришлось долго допрашивать землемера. Он сам всё изложил суду.
— Хиггинс сказал мне, что молодого Моффета «надо убрать с участка». И что Тойнби согласился помочь ему. Он добавил: «Теперь
— Они угрожали вам убийством? — спросил Линкольн.
— О нет, сэр! Они хотели только, чтоб я исчез… пропал навсегда.
— Зачем?
— Чтобы разыграть убийство.
— Зачем разыгрывать убийство?
— Затем, чтоб молодого Моффета отдали под суд.
— Свидетель Ярборо, — сказал Линкольн, — известно ли вам, что по суду Моффету угрожала бы смертная казнь?
Маленький человек замялся.
— Я напоминал об этом Хиггинсу. Он улыбнулся. «Моффет отличный стрелок, — сказал он, — разве вам выгоднее будет, если Моффет вас застрелит и его всё равно повесят? Уж лучше согласитесь сыграть роль покойника…»
— И вы согласились?
— А что мне было делать? — с отчаянием сказал землемер. — Быть убитым или переменить фамилию? У меня трое детей!
— Почему вы были так уверены в том, что Моффет вас убьёт?
— Хиггинс убедил меня в этом. Вдобавок… он предложил мне тысячу долларов.
— За что?
— За то, чтоб я немедленно улизнул из штата Иллинойс и на прощанье подарил ему свой башмак.
— Продолжайте, свидетель Ярборо, — сказал Линкольн, иронически поглядывая на обвинителя. — Каким образом Хиггинс и Тойнби собирались разыграть убийство?
— В эту ночь Тойнби протащил по снегу тушу только что забитого борова…
— Неверно! — закричал Тойнби. — Это был не боров, а свинья!
Обвинитель безнадёжно махнул рукой в сторону Тойнби и повернулся к нему спиной. В зале раздался смех.
— Продолжайте, свидетель, — сказал судья.
— Протащил тушу свиньи, ваша честь, и оставил на берегу мой башмак. Затем он выстрелил из двустволки в воздух и вернулся на свою ферму.
— Зачем всё это нужно было Хиггинсу? — спросил Линкольн.
— Ваша честь, я протестую! — подскочил Линдер. — Свидетеля побуждают рассказывать о неизвестных ему намерениях другого лица.
— Извините, сэр, — возразил землемер, — я говорю слово в слово то, что слышал от Хиггинса. Разрешите продолжать, ваша честь? Если б Моффета засудили, его вдова продала бы участок Хиггинсу. Тойнби получил бы свои восемьсот долларов, да ещё часть участка Моффета, который тоже попал бы в руки Хиггинса. За деньги, конечно…
— А что сталось бы со вдовой? — спросил Линкольн.
Землемер недоуменно развёл руками.
Линкольн отказался от дальнейших вопросов. Взъерошенный Линдер пустил в ход свои последние уловки.
— Почему вы решили во всём сознаться? — спросил он.
— Меня убедил в этом мистер Линкольн, — ответил землемер, глядя в землю.
— Вы давно знакомы с мистером Линкольном?
— Одни сутки.
— И он сразу же убедил вас отказаться от тысячи долларов?
— Да, сэр.
— Поразительный дар убеждения у мистера Линкольна ваша честь!