Честный вор

Томас Росс

Френк Свелл не любил своих клиентов и менял название бара в надежде, что они перестанут приходить к нему. Иногда, когда на душе скребли кошки, я появлялся у Свелла, чтобы уйти от него в значительно лучшем настроении. Потому что я видел, что мне еще очень далеко до самого дна.

В воскресенье, в шесть часов вечера, я сидел у стойки и слушал Френка, который зачитывал мне список новых предполагаемых названий, которые могли бы отпугнуть завсегдатаев.

– Послушай вот эти, Фил.

– Сначала налей мне шотландского с содовой.

– Конечно, –

он пододвинул мне полный бокал и продолжил чтение.

– "Третий Джордж", «Водолей» – мне кажется, вполне уместные названия.

– Это точно.

– "Голубое Яблоко", «Зеленая Борода», «Третий Орел», а вот это мне очень нравится: «Синий Блейзер».

– Высший класс.

– Да, то, что мне нужно. Чтобы выгнать отсюда этих подонков. Ты только посмотри на них.

Я посмотрел. За дальним столиком сидели две проститутки. За другими – три пары, и только одна из них не ссорилась. У стойки примостились двое. Один, бледный и худой, казалось, только что вышел из тюрьмы и не увидел в свободе ничего хорошего. Другой, лет тридцати восьми, с круглым добродушным лицом, в темно-сером драповом пальто с меховым воротником и почти белой фетровой шляпе, напомнил мне бостонских политиканов моей молодости. Его звали Финли Камминс. На жизнь он зарабатывал воровством и встретил мое появление в баре дружеским кивком и улыбкой.

Я повернулся к Свеллу.

– Все те же лица.

– Ты знаешь, кто они? – фыркнул Свелл. – Отбросы общества, вот кто, – ему нравилась эта фраза, и я слышал ее уже раз десять.

– Мне казалось, что Бобби Бойкинс заходит к тебе в это время. Он все еще при деле?

Свелл покачал головой.

– Он слишком стар и может выронить бумажник, который только что достал из чужого кармана, на мостовую, прямо у ног хозяина.

– Когда ты видел его в последний раз?

– В пятницу. Он о чем-то долго говорил с Камминсом. Если ты хочешь что-то узнать о Бобби, спроси у Камминса. Еще один подонок.

– Я так и сделаю, – я взял бокал и пересел к круглолицему подонку.

– Как дела, Финли?

– Нормально. Что занесло тебя в эту дыру, Сент-Айвес?

– Я думал, что смогу встретить тут Бобби Бойкинса.

– Ты так не думал, – возразил Камминс.

– Не думал?

– Рано утром Бобби нашли мертвым где-то на Девятой авеню. Ты должен знать об этом. Ты там был.

– Новости распространяются быстро.

– Об этом тебе тоже хорошо известно.

– О'кей, – я кивнул, – я там был. А как попал туда Бойкинс?

– Откуда мне знать.

– Свелл сказал, что ты говорил с ним в пятницу.

– Эй, Свелл, – позвал Камминс.

Я взглянул на Френка. Тот с интересом разглядывал книжку комиксов.

– Что?

– У тебя слишком длинный язык, – проревел Камминс. Никто не прореагировал, даже Свелл.

– Если тебе тут не нравится, – процедил тот, переворачивая страницу, – можешь катиться на все четыре стороны.

Камминс подозрительно взглянул на меня.

– А что ты там делал?

– Работал.

– Что-то выкупал?

Я кивнул.

– И

сколько это стоило?

– Девяносто тысяч.

– Черт побери! Значит, старик не врал.

– О чем?

Камминс нахмурился и покачал головой.

– Я не хочу впутываться в это дело.

– Не волнуйся, – ответил я. – Во всяком случае, я тебя никуда не впутаю.

Камминс задумчиво смотрел на пустую кружку. Если я хотел что-то услышать, сначала следовало заплатить, хотя бы за кружку пива. Я заказал виски для себя и пиво для Камминса.

– В пятницу вечером он намекнул, что обтяпал выгодное дельце, – сказал Камминс, когда Свелл обслужил нас и вернулся к комиксам. – Он предлагал вступить с ним в долю.

– А что он от тебя хотел?

– Отнести что-то в прачечную-автомат. В районе Двадцать Первой улицы и Девятой авеню.

– Он не сказал, что именно?

– Нет. Но я понял, что краденое, – Камминс щелкнул пальцами. – Бойкинс сказал, что отдал шесть тысяч, но рассчитывает получить тридцать. Он не говорил о девяноста. У тебя правда было столько денег?

Я кивнул.

– А где Бойкинс взял шесть тысяч?

– Он получил наследство. В августе у него умер дядя. В Калифорнии.

– Бойкинс не говорил, что он купил?

Камминс покачал головой.

– После того, как я отказался ему помочь, он не стал вдаваться в подробности. Но назвал продавца.

– Кого же?

Камминс вновь взглянул на пустую кружку. Я раскрыл рот, чтобы позвать Свелла, но он остановил меня.

– Я не хочу пить.

Я вздохнул.

– Ну ладно. Сколько?

– О боже, раз ты нес девяносто тысяч, значит, твои дела идут неплохо.

– Ты же знаешь, Финли, это не мои деньги.

– Сто долларов.

Я покачал головой.

– Семьдесят пять.

– Пятьдесят.

– Дай мне взглянуть на них.

Я достал из бумажника две двадцати– и одну десятидолларовую купюры и положил их перед Камминсом – тот сунул их во внутренний карман пальто.

– Ты слышал о Джимми Пескоу?

– Кажется, да. Он медвежатник?

Камминс кивнул.

– Один из лучших. Иначе не получил бы десять лет. Он только что вышел из тюрьмы. Каким-то образом он прослышал об одном сейфе и вскрыл его. Денег там не оказалось, и он схватил то, что было. А когда понял, что взял, то занервничал. Я слышал, ему очень не понравилось в тюрьме и не хотелось попадать туда снова. И он продал добычу Бойкинсу за шесть тысяч. По крайней мере, так сказал Бойкинс. Но он любил приврать.

– Где мне найти Пескоу?

– Я не справочное бюро.

– Вот еще десять долларов за адрес Пескоу.

С видимой неохотой Камминс назвал отель на Тридцать Четвертой улице.

– Краденое действительно стоило девяносто тысяч? – спросил он, когда я записал адрес.

– Так думали по меньшей мере три человека.

Камминс на мгновение задумался.

– Пока я знаю только двоих, Бойкинса и того парня, что дал тебе девяносто тысяч. А кто третий?

– Тот, кто убил Бойкинса.

* * *