Четкие линии

Недзуми Шион

Все посмотрели на Пенелопу, так как та умерла последней, то и знать обязана. Даже если рисовали портреты в одно время, не верю, что Основательница не делилась своим планами или впечатлениями, да и просто событиями. Могла даже специально вложить поздние воспоминания, такое тоже случалось. Правда, для этого требовалось быть неординарным магом.

— Понятия не имею, — беспечно пожала плечами Пуффендуй.

— Что?! — мы с витающей неподалеку Еленой оказались на удивление солидарны. Основатели выразились сдержаннее, но не менее эмоционально. Кто бы знал, как много могут сказать поднятые в удивлении брови. Особенно в исполнении Салазара Слизерина и Кандиды Когтевран.

— Комната находится

по левой стороне от входа, Годрик вынужден был поделиться со мной секретом, так как именно там находится управление защитой Хогвартса и Книга юных магов. Я сделала запасной проход туда, чтобы иметь доступ к защите. Этот проход открывается только мне, в то время, как "основной" — "любому проявившему себя достойно". Так говорил Годрик. Я не знаю, где он находится и как его открыть, прости, Гарри, придется тебе искать самому, — видно было, что Основательница серьезно переживает.

— Ничего, попытаюсь справиться, — кивнул, хотя совсем не был так уверен, как пытался показать. Внутри все скручивало от дикой смеси адреналина, жажды приключений и тревоги.

Выбора нет, это единственный способ покончить со всем одним ударом.

— Ты помнишь руны? — Кандида нетерпеливо постукивала пальцами.

Слизерин молчал, и это молчание, как ни странно, говорило больше, чем любые напутствия. Насыщенно зеленые глаза сверкали из-под аккуратных бровей, как будто маг хотел сорваться, выбежать из портрета и последовать за мной. Это стремление четкой линией проходило по всему нарисованному облику, я видел эту линию так ясно, что она напоминала мне прямую кардиограмму — тонкую, ровную, четкую. Неумолимую.

Если все получится, если мне удастся попасть в Комнату и активировать систему проверки Хогвартса, обнаружения крестражей, если я их найду, то обязан буду немедленно сходить и проверить. И запечатать рунами, показанными Кандидой и Пенелопой. Может так статься, что мое присутствие в кабинете не станет тайной для директора. В таком случае счет пойдет на дни. Дамблдор вполне может перепрятать крестражи по каким-то только ему ведомым причинам. Этого нельзя допустить. Крестражи должны остаться на своих местах до тех пор, пока за ними не придут невыразимцы.

Если у них действительно так много власти, как говорят, они сделают это быстро.

Мысли метались, как перепуганные бабочки, мотыльки у огня. Ни одну не ухватить, не сломав бархатных крыльев.

— Гарри, — Салазар позвал тихо, осторожно.

— М?

— Иди сюда, — поманил рукой.

Нервно рассмеялся, дернув воротник. На дело решил идти без галстука, никогда не любил удавки.

— Думаю, сейчас не время…

— Самое время.

Послушно подошел, влил магию в руны и оказался в теплых, бережных руках. Узкая ладонь с длинными пальцами легла мне на щеку в оберегающем жесте, я ощутил бугорки мозолей, оставленных мечом. Здесь Салазар был реальным до последней реснички.

— Успокойся, — внушительно и четко. — Волнение еще никого не доводило до добра. Соберись и успокойся. Никто тебя убивать не собирается, мой браслет защитит. Ну, же, Гарри.

Пришлось вздохнуть, уткнуться носом в широкую грудь, упиваясь родным запахом.

— Да-да, конечно, ты прав…

В реальность вернулся через пару минут, хотя мне показалось, что на этот раз я провел внутри портрета вечность.

— Пожелайте мне удачи, — поправил сумку, проверил крепление палочки.

— Удачи! — прозвучало в три голоса.

Накинул мантию на плечи и вышел.

Впервые шел по коридорам в мантии днем. Повезло, что не слишком много народу — студентам за учебную неделю опротивели стены школы, поэтому в выходные они старались как можно больше времени проводить за стенами Хогвартса. Просто гуляли, сидели возле

озера, тем более погода располагала — приближение весны ощущалось уже сейчас. Зима выдалась не слишком снежной, и сугробы сошли к концу февраля полностью, обнажив черную землю и прошлогоднюю листву. А наколдовать согревающие чары для магов не трудно. Исключение составляли последние два курса, те зависали в библиотеке в попытке объять необъятное, то есть выполнить домашние задания и сдать задолженности в срок. Вот, где пригодился опыт работы мангакой, маги на самом деле не понимают, как сильно волшебство облегчает им жизнь. То, что я раньше делал самостоятельно, вручную, сейчас успешно заменяли чары. В результате появлялась масса свободного времени. А при учете дозы кофеина, его становилось еще больше.

Горгулья на входе в кабинет директора показалась внезапно, как будто вынырнула из стены. Увлеченный своими размышлениями, я совершенно не заметил каменного монстра поблизости.

Глубоко вздохнул, успокаивая расшалившиеся нервы, прорывающиеся дребезжащим, на грани выдоха, хихиканьем. Нет, Салазар прав, надо взять себя в руки, иначе все провалится.

Приложил к горгулье руку с браслетом и влил в него магию. Серебро засветилось, по камню побежали странные узоры, и статуя отпрыгнула в сторону, открывая винтовую лестницу.

По которой я начал медленно подниматься, предварительно накинув на себя все отвлекающие чары, какие только знал.

Еще одно преимущество браслета Салазара Слизерина в том, что создавался он при помощи кровной магии. В то время не существовало таких ограничений по колдовству, какие появились в нынешнее время. Тогда в ход шло все, что могло защитить, уберечь или возвысить род. Чем и пользовались некоторые ехидные, темные маги.

Хогвартс являлся шкатулкой с секретом, с многочисленными секретами, а еще старался предоставить ученикам как можно больше личного пространства для творчества и жизни и свободы, все же жить в общежитии тяжело, это автоматически означало впустить кого-то в свое личное пространство, в зону комфорта. Поэтому возможности преподавателей в данной сфере слегка ограничивались, чтобы предоставить студентам хотя бы видимость свободы. Однако существовали и исключения из правил. Такие, как Основатели. Четверка имела доступ к любым общественным помещениям, будь то кладовка завхоза, кабинет управляющего или владения директора. Это задумывалось специально, на случай непредвиденных ситуаций. Вдруг кому-то из Основателей срочно понадобится документ или артефакт из кабинета Годрика, а его самого нет на месте? Или срочно потребуется лекарство, а Пенелопа на занятиях или в теплицах, или вообще уехала? Пропуском служила кровь, и распространялась магия только на четверку Основателей. Даже их потомкам подобной привилегии не предоставлено. Кандида с улыбкой говорила, что Хогвартс являлся новым проектом, в котором у них не было стопроцентной уверенности, а потому маги предпочли перестраховаться.

Слизерин и тут нашел лазейку. Его браслет, заклятый с помощью его же крови, давал носителю равный с Основателями допуск к помещениям Хогвартса. Потому что пара, супруг, вторая — лучшая, как заметила ехидно Пуффендуй — половина. Остальные Основатели предпочли закрыть на это глаза, так как знали, что Салазар скорее удавится, чем отдаст браслет недостойному. Так и получилось, артефакт обрел носителя спустя сотни лет. Как-то факт, что меня сочли достойным, смущает и одновременно греет душу.

В любом случае, кровь Слизерина дает допуск в кабинет директора, а заодно заставляет Хогвартс снять или отодвинуть любые защитные чары, наведенные на помещение нынешним владельцем. Все же плод труда четырех талантливейших магов сильнее, чем один человек, как бы его ни восхваляли.