Четкие линии
Шрифт:
Большая комната, стены скрывались за шкафами. Часть полок была заставлена книгами: от маленьких, с ладошку величиной, до тяжеленных, древних, с массивными застежками, угрожающими даже на вид. От них веяло древностью, мощью, по спине пробежало стадо мурашек, а сердце попыталось мигрировать в пятки. Другую часть полок занимали всевозможные шкатулки, связки веточек, металлические и деревянные пластины с вырезанными рунами, бусины, отрезы тканей. Все сохранилось в превосходном состоянии, как будто время не коснулось этого места. Здесь не пахло пылью, не было той затхлости, что ворвалась в кабинет директора, стоило только двери в Тайную комнату
Посреди помещения высился массивный, крепкий стол с редкими царапинами и следами подпалин на поверхности. Посередине в него был впаян кристалл, похожий то ли на кошачий глаз с его мутной, плавающей внутри дымкой, то ли на лунный авантюрин. Круглый, идеально гладкий, похожий на большой шар для предсказаний. От него к углам стола расходились тонкие ниточки рун, совсем как печать призыва в "Наруто". Они опоясывали весь стол, спускались на пол и закольцовывались вокруг.
За столом виднелось стрельчатое окно, в котором медленно проплывали серые облака, несмотря на то, что день был солнечным и ясным.
А вот рядом… Черт, куда подевались мои глаза?! Под окном, на огромной бархатной подушке спал… существо можно было бы назвать львом, ибо оно обладало длинной красно-коричневой гривой и песочного цвета короткой шерстью, телом царя зверей. Если бы не парочка "но": хвост скорпиона с огромным жалом и перепончатые, как у летучей мыши, крылья, укрывавшие спину. А еще существо превосходило в размерах обычного льва. Оно дышало глубоко и размеренно, глаза двигались под плотно прикрытыми веками, изредка лапы его подергивались, словно оно бежало куда-то. Или догоняло кого-то.
Мантикора. Таких я только в книжке видел. Если она сейчас проснется…
— Твою мать, — вырвался из губ свистящий шепот. Потрясающие первые слова в Комнате Основателя школы.
— Не бойся, дракон крепко спит, — раздался веселый бас. При первом же звуке голос напомнил о львах, в любой момент перекатывающееся мурлыканье могло превратиться в громовое рычание.
Справа висел портрет. В первый момент показалось, что передо мной изображение Эрика Гриффина, моего издателя, настолько были похожи мужчины. Шевелюра до весьма широких плеч, сильные запястья и пытливые глаза, в которых огнем горит тщательно сдерживаемое веселье. В отличие от Слизерина, Годрик к жизни относился гораздо проще, это было видно сразу. Его губы привыкли складываться в улыбку, а от уголков глаз расходились лучиками смешливые морщинки. Несмотря на дорогой, красивый наряд, Эрик напоминал корсара, благородного пирата, какими их представляют в дамских романах. В отличие от более тонкого и гибкого Слизерина, Гриффиндор являлся образчиком настоящей мужской красоты, той, что с возрастом проявляется только сильнее и сводит женщин с ума, массивная, зрелая, неторопливая грация уверенного в себе хищника.
— Это не дракон, это мантикора, — поспешил просветить Основателя относительно природы его зверюшки.
Морщинки у глаз стали четче, в глазах заплясали искорки смеха.
— Его зовут Дракон.
Ну, да, мантикора по имени Дракон. Чего еще ожидать от одного из Основателей?
— Совсем забыл представиться, — хмыкнул мужчина. — Годрик Гриффиндор.
— Гарри Поттер.
— Давненько ко мне никто не заходил, — поделился мужчина, потягиваясь, разминая затекшие мышцы, явно играя на публику, глаза внимательно отслеживали мою реакцию.
— Почему? Вы ведь оставили подсказки под самым носом у каждого
Смех превратился в насмешку, так смотрят на маленьких детей.
— Неужели ты думаешь, что Максвелл открывает дверь каждому? Только тот кто умеет думать и наблюдать, сможет попасть сюда. И тот, кто достоин. Мои товарищи создавали свои Комнаты для поиска родни или помощи окружающим, обучения, для меня же этот кабинет стал своего рода убежищем от повседневной суеты. Здесь я мог провести пару часов за исследованиями, спокойно, не боясь, что меня потревожат или позовут куда-то срочно решать проблемы. Так что вас привело ко мне, молодой человек?
— С чего вы взяли, что я по делу? Вдруг просто так, решил разгадать тайну века?
— Не заставляйте меня будить Дракона, молодой человек, — вот тебе и весельчак, душа компании. В одно мгновение черты лица заострились, Годрик больше не веселился, он превратился в лидера, воина, готового повести армию в очередное сражение. Или защищать то, что дорого.
Метаморфозы поражают воображение. Так вода перетекает из одного сосуда в другой и принимает его форму. У Салазара, Кандиды и Пенелопы всегда оставалось в чертах нечто, указывающее на их вторую натуру, пусть крошечка, но она подсказывала, что маги могут быть другими. Годрик Гриффиндор менял маски целиком и полностью, за доли секунды становился словно другой личностью. С одинаковой сутью, крепкой, твердой, как сталь.
Предупреждение в голосе слишком явное. Пришлось усесться прямо на пол, скрестить ноги и начать рассказывать. И про крестражи, и про портреты, которые дали подсказку. Годрик слушал, иногда хмурился, на некоторых моментах улыбался.
— Я покажу, что надо делать, — под конец решительно кивнул он.
Конечно, дареному коню в зубы не смотрят, но подобная доверчивость… подозрительна сама по себе. Тем более, в исполнении древнего мага. Или его портрета.
— Почему вы не требуете доказательств?
Мужчина в ответ хмыкнул и расслабился в кресле, больше напоминавшем трон. Никакого пейзажа, никакой обстановки на портрете не имелось, только кресло, рукоять меча и сам Гриффиндор.
— У тебя замечательный браслет, Гарри Поттер.
Черт! Совсем забыл, как закатал рукав, активируя браслет Слизерина.
— Салазар показывал его мне всего раз, но я запомнил. Потому что это настоящее произведение искусства, чудо артефакторики, мой друг не зря потратил на него долгие годы. Он вложил в него все свои мечты и надежды. И я рад, что они исполнились. Давая этому браслету допуск к системе Хогвартса, мы с Пенелопой и Кандидой отчаянно надеялись, что Салазару однажды повезет. Увы, это случилось не при его жизни.
— Нам говорили, что вы были лучшими друзьями, а затем рассорились из-за маглорожденных. Слизерин не хотел учить их и покинул школу в знак протеста.
Насмешка стала откровенно издевательской, но смеялся маг не на до мной, а над другими людьми, теми, кто верит в подобное заблуждение.
— Гарри — разрешите обращаться к вам просто по имени? — даже у лучших друзей не может быть абсолютно идентичных взглядов на жизнь, мировоззрения. Случаются и споры, и ссоры. Дружба заключается в умении преодолевать разногласия, находить компромиссы. Неужели вы верите, что многолетняя дружба, скрепленная трудом над общим детищем, могла развалиться из-за расхождения в подходах к воспитанию подрастающего поколения?