Четкие линии
Шрифт:
Если честно, сцену танца считаю своим шедевром в этом томе. Пара практически парила в обрамлении цветов камелии.
Один из основных и важных приемов в манге — цветочное обрамление главных героев и каких-нибудь важных сцен. "Капуста", как называют это некоторые читатели. Это могут быть какие угодно цветы или просто растительный орнамент, однако существует негласное правило. Обрамление должно так или иначе соответствовать характеру сцены или изображению главного персонажа. То есть нельзя главу якудза нарисовать в окружении нежных и гибких орхидей или лиан. Нет, здесь больше подойдет хризантема
Тут главное не переборщить с количеством "капусты". Ее не должно быть слишком много, она не должна перегружать фон, чтобы герой не терялся среди бесконечных лепестков — встречается и такое, когда неопытные мангаки рисуют персонажа на фоне растений. Не то, чтобы это запрещено правилами, однако требует большего труда, старательности и огромных усилий по соблюдению точного баланса между орнаментом и главной фигурой. Поэтому, не мудрствуя лукаво, я следую примеру большинства своих коллег: использую цветочные рамки. Для представлений героев, когда они только появляются. И для ключевых сцен. Причем здесь идет значительное отличие от обычных работ. Мангаки, выбрав какой-нибудь цветок для определенного героя, например, ту же хризантему, всегда, на протяжении всей работы рисуют его только в обрамлении хризантем. Я же меняю цветы в зависимости от ситуации. То есть Гермиона у меня пришла в мангу с фиалками, но в момент танца расцвели изящные камелии. Как символ хрупкости, хрустальности мгновения.
Ласка появился в обрамлении белоснежных лилий, что только подчеркнуло яркий цвет волос и его огненную натуру. Малфой — роза, колючая, капризная, местами даже вредная, но безусловно прекрасная. А вот Снейпа оплели кусты шиповника. Та еще колючка, дикорастущая. Будь моя воля, чертополох бы применил!
Но все равно мангой я горжусь, этим томом особенно. Наверное, все дело в заряде бодрости и радости, который я испытал, когда увидел целующуюся парочку. При одном лишь воспоминании тянет захихикать, как девочке-первокласснице при виде мальчика, который дергает ее за косички. Ну, что за бред?! Пора брать себя в руки, иначе быть мне объектом язвительности Слизерина.
Раннее утро, Большой зал уже привели в порядок, но он все еще пустует. Начались каникулы, и студенты отсыпаются после бала. Или похмеляются, если я правильно понял устремления сборной по квиддичу Слизерина.
За столом Когтеврана сидела одинокая фигурка. Опущенные плечи, немного кривоватая коса. Гермиона меньше всего походила на победительницу и партнершу по балу одного из чемпионов.
— Привет, — поздоровался, обеспокоенный, подсел поближе. — Что произошло?
Девушка подняла голову, слабо улыбнулась.
— Так заметно?
Выгнул скептически бровь.
— Ты вчера была королевой бала, а сегодня сидишь, как будто снова стала Золушкой.
Подруга усмехнулась.
— Верное сравнение. Если честно, сама не понимаю, что произошло. Сегодня с утра подошел Снейп, оштрафовал на двадцать баллов и заявил, что мне надо быть скромнее, а не оказывать знаки внимания всем парням без разбора. Что меня уже видели в компании Малфоя, Уизли и
Ну, не дурак ли? Но ведь остается вопрос, зачем он наговорил это девушке? Вряд ли Снейпушка провел подобную беседу со всеми девушками на балу, нет, более, чем уверен, что предпочтение он оказал одной лишь мисс Грейнджер.
Ух, пройдусь я по тебе во второй половине тома. Познаешь ты, как обижать моего Бобренка!
— Ты не думала, что он на самом деле ревнует?
Теперь уже на меня смотрели как на идиота.
— Гарри, в отличие от наших мальчишек, я прекрасно отличаю правду от вымысла, — четко произнесла Бобренок, взгляд ее стал снисходительным. Ах, ну, да, я же тоже мальчишка! — С одной стороны он прав, могут подумать, что я вынюхиваю что-то для тебя.
— Кто подумает? Риты Скитер уже давно не видно не слышно, — ага, не слышно. Жужжит, не переставая, бунтует, не хочет больше траву есть. Придется прочитать лекцию на тему, как тяжело обдирать растения в теплице декана Пуффендуя посреди зимы. — Так что…. Он вряд ли читал такие же лекции остальным девушкам.
Гермиона бросила короткий взгляд на часы факультетов, установленные у входа в зал. Да, количество камней уменьшилось только у Гриффиндора, у остальных все по-прежнему.
— Думаешь?.. — и такая нечеловеческая надежда прозвучала, что захотелось проклясть длинный язык одного зельевара. Неужели нельзя сцедить яд в баночку, а не плеваться на всех подряд?
Сейчас Бобренок не выглядела уверенной в себе умницей, которая запросто проклинает даже старшекурсников и исподволь заставляет львов соблюдать правила. Нет, передо мной сидела пятнадцатилетняя девушка, немного расстроенная, бесконечно влюбленная.
— Я ведь сразу обратила на него внимание, — тихо призналась она.
В зале пока что никого нет, столы пустуют, так что нас никто не услышит. И беседа останется только между нами, Гермиона прекрасно знает, что болтать я не стану.
— Он очень умный, прекрасно разбирается в своем предмете, хотя и не умеет преподавать совершенно, — поморщилась.
Я захихикал. Устами младенца…. Жаль, Мышка не слышит. А, может, и к счастью, иначе огребли бы сейчас по полной программе.
— А когда вышла эта книга, поняла, что он еще и симпатичный. Просто надо уметь смотреть, как учила нас Лаванда, — Гермиона расчленяла ножом тост на тарелке, совершенно не обращая на него внимания. Мне даже стало жаль того несчастного, которого она представляла на месте безобидного куска хлеба. — Но что мне делать со всем этим, не представляю.
Самый лучший совет…. Которым девушки почему-то никогда не пользуются.
— Быть собой.
Вот и Бобренок недоверчиво скривилась.
— Ну, да, такая, как я и заинтересую самого молодого мастера зельеварения.
— Только такая как ты и заинтересуешь, — пожал плечами. — Если ты сейчас начнешь ломать себя, перестраивать под него, рано или поздно он или подомнет тебя под себя окончательно или уйдет, так как ты превратишься в послушную его воле тряпку, а такое не нравится тому типу людей, к которым принадлежит наш нетопырь.
Гермиона слушала внимательно, доедая раскрошенный хлеб.