Четкие линии

Недзуми Шион

Рита умело играла полутонами, скрытым подтекстом, настолько талантливо, что хотелось аплодировать стоя. Статья произвела фурор, общество задумалось, директор заметался по инстанциям и по чиновникам отдела образования. Общество медленно начинало лихорадить.

Одно дело, когда школа закрывается на самый обычный ремонт, и совсем другое — когда убирают следы присутствия темного мага, его попытки захватить невинных, беззащитных студентов. Насколько я понял, Дамблдор ничего не рассказал ни Совету попечителей, ни отделу по образованию. Убирали бардак с силками

собственными силами, поэтому удалось скрыть чрезвычайное происшествие. Сейчас оно выплыло и стало настоящей бомбой.

А у скромного мангаки свои поводы для радости. Например, перекошенное лицо одного зельевара, когда декан Гриффиндора протянула ему очередной томик манги. Бобренок краснела, Ласка и Дракончик ехидно хихикали — им-то не привыкать. Да и подозреваю, что летом они уже договорились встретиться.

Только о чем-то я забыл, зудел на краю сознания какой-то вопрос, мысля, которая, как говорится, приходит опосля. Лишь на платформе, увидев красавца-брюнета в дорогой мантии, я понял, что не давало мне покоя.

Я совсем забыл о Сириусе! Черт-черт-черт, надо как-то отвертеться от жизни с ним в одном доме. Там не порисуешь, а у меня шикарные и грандиознейшие планы на лето. Да и заработать не помешало бы.

Но за его спиной стоял директор, улыбался тепло и светло, сверкал очками загадочно. Нет, все-таки не отвертеться.

Значит, придется выкручиваться в заданных условиях. Но когда это нас останавливало?

— Гарри! — Гермиона подскочила, потрепала по плечу. — Тебе письмо!

Поезд уже остановился, и в окно билась серая, неприметная сипуха. Протянула мне тонкий конверт, ухнула и улетела, не дожидаясь ответа или оплаты. Гермиона нахмурилась, проверила письмо на заклинания — так, на всякий случай. Поход с Виктором Крамом на бал заставил научиться осторожности. Поклонницы не давали Бобренку прохода, слали злые письма даже с гноем бубонтюбера внутри. Если бы Гермиона не была лучшей на курсе, у них могло бы получиться повредить руки девушки. А так все обошлось.

— Безопасно, — кивнула девушка. Драко достал на всякий случай палочку, Рон закрыл вход в купе, следил через стекло за коридором.

Из конверта выпал сложенный вдвое лист дорогой бумаги. Пустой. Гермиона проверила и его, однако написанное не проявилось. Рон взял листок в руки, проигнорировав предостерегающий взгляд Малфоя. Ничего, снова пусто.

И только в моих руках листок "активировался". Поползла по центру строка, написанная правильным, сильным, изящным почерком.

Отличный слизеринский поступок. Продолжайте в том же духе, мистер Поттер.

И кто бы это мог быть?

26

— Гарри, что там написано? — полюбопытствовала Бобренок.

К чести друзей, никто из них не попытался заглянуть в письмо, хотя любопытно было всем без исключения.

— Странное поздравление с успешно пройденным Турниром, — поверили, вот и славно.

Погожий денек, радостные дети вокруг. Крестный с директором стояли чуть

в стороне, чтобы не мешать, но все равно привлекали внимание окружающих. Студенты подходили к директору, прощались, что-то спрашивали.

— Привет, крестник! — Сириус взлохматил волосы. Ручища у него тяжеленная, все же бывший аврор.

Выглядел он гораздо, гораздо лучше. Все еще немного бледный, но уже не та забитая, неуверенная в себе тень. Нет, проскальзывал, проглядывал в чертах тот самоуверенный подросток, каким он когда-то был. Повзрослевший подросток. С волнистыми волосами до плеч, посветлевшими в тюрьме синими глазами. И неуклюжей улыбкой. Он разучился улыбаться, но сейчас старался, ради меня старался.

— Привет, Сириус. Как ты себя чувствуешь?

Маг скривился, словно этот вопрос успел набить ему оскомину.

— Отлично, но меня уже порядком достали этим вопросом. Каждый так и норовит поинтересоваться, не съехал ли я окончательно с катушек и не зря ли меня выпустили из Мунго.

Засмеялся, немного принужденно, и лишь потому, что именно этой реакции ждал от меня Сириус. Директор пока что волновал меня куда сильнее.

— Гарри, мальчик мой, — не надо, прошу, у моих мыслей после этих слов возрастает рейтинг, и появляются предупреждения. — Кхм, Гарри, нам надо серьезно поговорить. Не возражаешь, если мы сейчас переместимся к Сириусу домой?

— Разумеется, только предупрежу дядю с тетей, что не поеду с ними. Вы ведь потом сумеете отправить меня к ним домой?

Волшебники переглянулись.

— Разумеется, Гарри, — улыбнулся в бороду директор.

— Только ты сам не захочешь возвращаться, малыш, — Сириус хохотнул, когда увидел скептически выгнутую бровь. За год я вытянулся немного, теперь доставал крестному до плеча, так что малышом меня назвать тяжело. — Ладно-ладно, — поднял ладони маг. — Гарри, щеночек, олененок…. Мне кажется, если бы не запрет на колдовство вне Хогвартса, я бы получил проклятие в лоб в духе незабвенной профессор Макгонагалл.

Оставалось только гадать, чем он так в свое время разозлил в принципе уравновешенного декана Гриффиндора, если та применила к студенту такие методы. Или он уже к тому времени не являлся ее студентом?

Традиция была соблюдена: распрощался с дядей, получил двадцатку на летние расходы, помахал ручкой и пошел по своим делам. Почти. Вернулся обратно на платформу, где меня подхватили под руки одновременно директор и крестный. И переместились. Тянул нас, кажется, директор. Неужели, Сириус настолько не оправился? Или попросту не хотел рисковать?

Что я могу сказать про парную, пассивную аппарацию? Лучше убейте сразу! Потому что действие относится к разряду "не пытайтесь повторить дома". Меня буквально внесли в появившийся дом на площади Гриммо, усадили на диван в гостиной, где я еще минут пять душевно обнимался с чемоданом, пытаясь не расстаться с завтраком.

— Прости, Гарри. Вот, выпей водички, — Сириус протянул запотевший бокал. М-м, моя прелесть!

— Спасибо, — выдохнул. Кажется, завтрак задержится во мне еще ненадолго.