Четверка сравнивает счет

Иванович Джанет

— С утра нам уже звонили раза три, — похвасталась Бабуля. — Я только сейчас успела присесть, чтобы выпить чаю. Вот так мы стали звездами кино!

— Так что новенького? — спросила я у Салли. — У тебя есть планы на сегодня?

— Я съезжаю. Нашел новое место, где пожить. Наткнулся на кое-каких корешей прошлым вечером, которые искали, на кого бы сменить соседа. У них дом в Ярдли.

— Черт, — посетовала Бабуля. — Я буду скучать по тому, как ты тут сидишь в этом розовом халатике.

Я возилась со своими делами, пока Салли выезжал из дома.

Затем приняла душ и привела в порядок комнату. Я приуныла, что потеряла миссис Новики. Все потому, что не рассказала вовремя всю историю целиком Морелли.

— Проклятье! — выкрикнула я. Сейчас мне нужно для полного счастья, чтобы еще Джойс Барнхардт притащила Максин. — Какое дерьмо.

В дверь спальни постучала матушка:

— С тобой там все в порядке?

Я открыла дверь.

— Нет, не все. У меня ужасное настроение! Я провалила дело, а сейчас мне приходиться беспокоиться, как бы Джойс Барнхардт не произвела мое задержание.

Матушка резко вздохнула.

— Джойс Барнхардт! Джойс не могла ведро с водой поднять, в отличие от тебя! Ты лучше Джойс Барнхардт!

— Ты так думаешь?

— Просто ступай и исправь, что бы ты там не напортачила. Я уверена, что все не так плохо. Эта женщина, которую ты ищешь, где-нибудь да находится. Люди просто так не исчезают.

— Кабы это был так легко. Я потеряла все свои наводки.

Кроме сексуально озабоченного наркодилера Берни, а я не сошла с ума, чтобы еще раз с ним повидаться.

— Ты доподлинно это знаешь?

В общем-то, нет.

— Ты права, — приободрилась я. — Не помешает проверить кое-что.

Я схватила сумку и направилась к лестнице.

— Ты придешь домой к ужину? — спросила матушка. — У нас будет жареный цыпленок, печенье и слоеный торт с клубникой.

— Я приду домой.

Мой энтузиазм поутих, когда я увидела ожидавший меня «бьюик». Как же трудно быть Чудо-Женщиной при «бьюике». Куда легче быть Чудо-Женщиной на «Дуке», к примеру.

Я заползла на широкое сплошное сиденье и всмотрелась поверх руля в голубой капот, простирающийся передо мной в бесконечную даль. Потом повернула ключ и набрала скорость. Бззззззап, автомобиль засосал горючее и вырулил на улицу.

Морелли проверил дом миссис Новики, но он не искал Марджи. Существовал ничтожный шанс, что миссис Новики могла быть с Марджи.

Я не чувствовала бодрости, когда подъехала к дому Марджи. У дома не было ни ее машины, ни автомобиля миссис Новики. Я прошла к двери и проверила ее. Закрыто. На мой стук никто не отозвался. Я привстала на цыпочки и заглянула в окна, но не увидела никаких признаков жизни. Никаких оставленных после завтрака тарелок на стойке. Никаких носков на полу. Никакого кота, свернувшегося клубком в кресле. Соседка не выглядывала. Может, она уже привыкла, что я тут вечно вынюхиваю.

Я пересекла газон и постучала в дверь соседки.

Сначала она выглянула с озабоченным видом, потом узрела меня.

— Вы подруга Марджи! — узнала она.

— Да, и все еще ищу Марджи.

— Вы с ней просто разминулись.

Она на день появилась дома, а сейчас снова уехала.

— А вы знаете, куда?

— Я не спрашивала. Я просто решила, что она вернулась на побережье.

— Ладно, спасибо, — поблагодарила я. — Поймаю ее как-нибудь в другой раз.

С этим я вернулась в машину и несколько минут сидела и вовсю ругала себя.

— Дура, дура, дура! — повторяла я.

Уже на дороге мне в голову пришла мысль: «Чем черт не шутит, совершу-ка я последнюю отчаянную попытку и еще раз проверю домишко мамаши Максин». Я уже все перепробовала, больше ничего не остается.

Хотя я не увидела перед домом машины, но припарковалась и пошла к двери. Потом постучала, и дверь сама собой распахнулась.

— Эй? — позвала я. Ответа не было. Я обошла комнату за комнатой и с облегчением обнаружила, что никакого мертвого тела, оскальпированного или порезанного на маленькие кусочки, не наблюдается.

Мамаша Максин жила не ахти как. На двуспальной кровати лежал жалким образом продавленный посередине матрас. Обветшалые простыни. Выцветшее синельное покрывало служило и одеялом, и постельным покрывалом. Все постельное белье было усеяно прожженными дырками от сигарет. Обшарпанную и старую мебель давно не полировали. Ковры были грязные. Раковины выщерблены и все в пятнах. Мусорные корзины переполнены бутылками из-под бухла. А сам дом провонял дымом от сигарет и плесенью.

Наспех накарябанных записок с планами путешествия не валялось. И никаких потрепанных журналов с рекламой кругосветных путешествий. Никаких небрежно брошенных фальшивых двадцаток. Миссис Новики уехала и, похоже, назад не вернется. Я решила, что открытая дверь — это что-то вроде послания. «Пусть эти падальщики роются в этом дерьме на здоровье, говорила дверь, я отчаливаю».

Я вернулась к «бьюику» и попыталась сложить вместе кусочки, но у меня не было достаточно сведений. Я только знала, что Марджи, мамаша Максин и сама Максин держались вместе, и это все. Знала, что у Франсин Новики была пачка фальшивых двадцаток. Я полагала, что Эдди Кунц хотел от Максин гораздо больше, чем любовные письма. И еще кому-то так нужна информация о Максин, что он готов был убить за нее.

Я решила, что самым сбивающим с толку моментом во всей этой истории было исчезновение Эдди Кунца. Он отсутствовал уже четыре дня. Думаю, он уже плыл по пути к морю.

Я проверила Марджи и Максин, подумала я. Стоит проверить Эдди Кунца тоже. Проблема в том, что мне была ненавистна идея снова связываться с Бетти и Лео. До того противно. Конечно, я могу просто прокатиться мимо. Останавливаться вовсе не обязательно.

Я поддала газу «бьюику», поехала на Маффет-стрит и задержалась перед домом Гликов. Выглядело так, словно никого не было дома в обеих частях здания. У тротуара не было «линкольна». Я чувствовала, как у меня руки чешутся проверить, не болтается ли дверь Эдди, как у Франсин. Может, пока поблизости никого, я помогла бы ей открыться.