Четверо в каменном веке. Том 2
Шрифт:
– А как обычно делали? Так же, как боковые.
– Но для этого надо отступить на пару метров. Неудобно такую дрыну таскать. Хотел же обойтись без втыкания в землю. Только к платформе привязывать.
– А зачем? Вот чего ты прицепился к этому способу?
Михаил пожал плечами.
– Чистота решения...
Ольга взбесилась от упёртости мужа.
– Ерунда твоя «чистота решения»! Даже эти жерди лишние. Просто вколотили бы растяжки в землю. Так даже надёжнее – ветром не унесёт если что.
– Поперечные жерди нужны! – Подала
Старшая отступила:
– Хорошо, эти нужны. Но лучше приколачивать к земле. И вообще, навес всё равно нужно натягивать.
Действительно, у передних клапанов висел кусок брезента, мешая входить. В нормальной сборке он растягивался тросом от конька. Получался почти метровый навес.
Михаил успокаивающе поднял ладони перед собой.
– Ша! Решение такое: То, что сейчас сделано, оставляем. Так палатка собрана идеально. Главное ведь что? Чтобы скаты были идеально ровными, так они не протекут.
– Думаешь, ещё будет дождь? – Усомнилась Ольга.
Мужчина только пожал плечами.
– А чтобы не наклонялось, можно дополнительно натянуть верёвки по диагоналям. – Предложила Ира.
– Внутри, что ли? – Ольга с сомнением покачала головой. – Нам же постоянно мешать будет.
Михаил внёс дополнение:
– Тогда в верхней половине. Этого хватит для жёсткости. В полный рост там всё равно не разогнуться, а по центру нам хватит.
Через полчаса переделок он снова попробовал наклонить конструкцию. Получилось заметно жёстче. Правда, из-за разборной конструкции стоек, пришлось их укрепить деревом. Полностью заменить стойки нельзя – на концах у них специальные шпеньки и отверстия под аналогичные в днище и крыше палатки. Вот и пришлось прикручивать на хомуты.
Михаил хлопнул по натянутому до звона скату.
– Ну, что, господа-товарищи? Сегодня уже темнеет, завтра закончите?
– Давайте завтра, – согласилась старшая. – А сейчас спать.
– Чур, я в домике!
Иринка метнулась под брезентовую крышу. Сбрякали кости по фанере, прикрытой только брезентом.
– Уйййй! Надо что-то мягкое.
Такая детская непосредственность заставила непроизвольно рассмеяться. Остальных тоже потянуло почувствовать давно забытые ощущения, которые появлялись только в таких местах: в домике из накрытого простынёй стола или в штабе из картонных коробок.
– А, ну! Подвинься.
Первой с самым большим из одеял залезла Ольга. Ей вслед полетели подушки, а потом ещё пара одеял. Наконец, забрался глава семейства.
– Ну, что? На завтра планы самые радужные?
Михаил беспечно закинул ногу на ногу и дирижировал ею. Только что они закончили кувыркаться. Причём, в самом прямом смысле. По центру палатки проходили бортики саней, которые не давали нормально улечься. Приходилось либо кому-то спать на выпирающей деревяшке, либо одному с одной стороны, а двоим – с другой. Экспериментально выяснили, что удобнее всего, когда на одной стороне лежали Михаил с Ирой, а на другой –
– У тебя какие именно планы? Печку делать? – Уточнила Ольга.
– Да. Надо вместо этого окна вшить асбестовый коврик с дыркой для трубы. Я помню, за газовой плитой такой был. Насчёт печки уже есть задумка. Должна получиться небольшой и вполне безопасной. А вы?
– А мы придумали, что вот по этому краю надо тесёмки пришить. Будем на них шкуры привязывать, чтобы стены теплее были. Да и другие дела есть.
– Понятно. Значит, тоже на весь день. Уже третий получается.
– Ничего, – успокоила Ольга. – Спокойно соберёмся, спокойно сходим. А рвать жили в нашем положении вредно.
– Ну, тогда спокойной ночи.
– Спокойной ночи. – Ответили жёны в оба уха со стереоэффектом.
И, не сговариваясь, хихикнули.
***
Ночью в закрытой палатке стало душно. Михаил проснулся ещё в темноте, выполз, откидывая оба клапана и привязывая их к углам скатов. Девушек разбудил грохот отодвигаемой газовой плиты. Пока они вставали и умывались, муж вернулся с почищенным, но всё таким же чумазым асбестовым ковриком.
– Фу, Миша! А других нет?
Ольга поморщила нос.
– Этот единственный. Закоптился за печью, конечно, всякой дрянью. Но лучше так, чем спалить палатку.
– Ладно... – Женщина махнула рукой. – А плита?
– Сейчас покажу.
Он с гордостью и привёл подруг в дальний угол сарайки к керамической трубе-двухсотке.
– И что? Это просто труба. Причём, очень грязная.
Ольга брезгливо покачала её двумя пальчиками.
– Если не ошибаюсь, её сняли с канализации, а твой дед утащил.
– Угу. Обожгу – вся грязь осыплется. Есть ещё кое-что.
Он пнул такой же древний керамический тройник под эту трубу.
– Получается неплохо. Отрезаю трубу примерно на двадцать сантиметров выше раструба. Этого достаточно для печки, когда сверху сядет тройник. На него идеально укладываются кольца от конфорки. Отрезанная труба уходит за борт.
Ольга внимательнее оглядела трубу. В основной части та имела наружный диаметр около двадцати сантиметров. А в районе раструба – все двадцать пять. И высота печурки получается около полуметра.
– Осталось решить два вопроса, – выдала Ирина свои размышления. – На чём будет стоять печь? И как её закрепить, чтобы труба не перешивала?
– Стоять будет в этой старой кастрюле на паре кирпичей. Сама кастрюля – на асбестовом коврике.
– А труба?
– А труба повиснет на стенке палатки. Тоже на асбесте. Не так уж много она весит – должно выдержать.
– Ну, и замечательно. – Вынесла вердикт Ольга. – Молодец. Расцеловать тебя, что ли?
– И что мешает?
– В принципе, ничего...
Жена потянулась к его щеке.
– И я! И я! – Ира подскочила с другой стороны и тоже чмокнула.
– Ты уже не обижаешься на меня?