Четверо в каменном веке. Том 2
Шрифт:
Люди поняли, что в такой толпе с санками не пройти, а по вершинам холмов им не проехать. Каждый час приходилось отворачивать в узкие долинки между холмами, чтобы пропустить очередное крупное стадо. Они уже решили, что просто разобьют лагерь в одном из таких тупиков, и тут им невероятно повезло. Небольшой грот оказался настоящей находкой. Места внутри было как раз, чтобы развернуть палатку. Пусть даже впритирку. Оставалось только перегородить вход. До конца дня они успели зажать между камнями несколько поваленных стволов (спасибо недавней буре). Потом привязали к ним ещё десяток потоньше. Михаил потряс и попинал конструкцию –
– Теперь здесь может держать оборону даже один человек. – Сказал Михаил, когда они заползли внутрь и растопили печь.
– Зачем? – Не поняла Ольга.
Вождь удивлённо посмотрел на неё:
– Что «зачем»?
– Зачем здесь нужно обороняться в одиночку?
– Ну, я думал, что двое пойдут дальше, а одна останется сторожить вещи.
– «Одна»? То есть, ты уже сразу решил, что обязательно пойдёшь?
Женщина моментально завелась.
– Не слишком ли ты раскомандовался?
Мужчина только ошарашено смотрел на разъярённую фурию. Ира решила разрядить обстановку:
– Оля, подожди. Не кипятись. Если надо, я могу остаться.
И уже тише:
– Хотя одной будет страшно...
Но подруга её услышала.
– Вот именно! Одной страшно. Поэтому пойдём все! Кому здесь воровать? Людей нет!
Вождь попытался отговорить её от предъявления ультиматума:
– Но как же звери? Могут забраться и попортить.
– От крупного хищника всё равно невозможно защититься. А от мелочи достаточно заткнуть нору, как мы сейчас сделали.
Михаил задумался.
– Логичненько, – поддержала Ира супругу.
– Ну, если только так.
Мужчине пришлось согласиться. Медведя или какого-нибудь саблезуба можно банально прозевать. Невозможно бодрствовать круглосуточно. И защититься от них в одиночку нереально. Придут, разроют, выломают решётку – и попробуй замахай такого. А мелочь, вроде лисы, возможно, отпугнёт сам запах огня. А не отпугнёт – так они всего лишь останутся без мяса. А его в этих местах можно быстро добыть.
– Решено! Завтра идём все. На себе каждый тащит своё оружие, воду и еды на один перекус. На лошади – воды и еды ещё на сутки. Думаю, этого хватит. Не забываем перевязочные пакеты.
– Не забудем! – девушки полезли во внутренние карманы курток, показывая ленты из старой простыни, завёрнутые в обычные пищевые пакеты.
***
Рассвет встретили на вершине сопки. Отсюда было видно, как на восток уходят ломанные гребни холмов. Долины между вершинами пока пустовали. Травоядные, подошедшие к холмам накануне, не стали соваться сюда на ночь глядя и заночевали на равнине. Теперь они бродили, выискивая корм. Судя по всему, путь продолжат позднее. Возможно, к обеду.
Михаил опустил подзорную трубу и спрятал её в пакет.
– Предлагаю спуститься и идти по звериной тропе. Там и снег утоптан, и не надо постоянно спускаться-подниматься.
– Согласна, – кивнула старшая.
– И я. – Повторила Ира.
Мишка тоже гавкнул. Только Гек промолчал, да Лизка меланхолично рылась под снегом. Гаря уже пристроился к материной титьке.
Тропа оказалась не так уж утоптана. Снег, взбитый тысячами, сотнями тысяч копыт, напоминал дорогу в провинциальном городе
Идти получалось, хоть и выматывало. Но на санях они бы не проехали. Перед обедом тропа вслед за долиной, по которой шла, повернула на юг.
Вождь остановился, подождал остальных.
– Думаю, пора забираться наверх.
И поднял руку, предупреждая возможные вопросы:
– Послушайте...
Девушки завертели головами. Ира поняла первая:
– Это топот копыт?
Михаил только кивнул. Зигзагом поднялись по ближайшему склону. Оглянулись на пройденный путь. Вообще, тропа шла не только по самому низу. Довольно много следов рисовали петли, если сопка позволяла подняться. Вот и сейчас по центру долины чернела кривая нитка коровьего стада, а вокруг неё кружились мухами козы и овцы.
Люди не стали дожидаться, когда их подопрут снизу массой копытных, и побрели вдоль гряды, не спускаясь вниз, но и не поднимаясь на особо крутые склоны.
Цель показалась во второй половине дня. Все склоны впереди лежащих холмов зияли провалами. Сотни и тысячи животных бродили по этому карьеру, вылизывая торчащие серые камни. Иногда поддевали копытом или рогами, выискивая особо лакомые кусочки. Михаил долго водил трубой по окрестности. Наконец, решился.
– Нам туда.
Переждали очередной поток лакомок и быстро пересекли долину. Этот склон был особенно крут и обрывист, животные сюда не стремились подниматься. Да и людям не очень просто. Лошадь пришлось заволакивать пинками и долгими уговорами. И всё-таки пришлось оставить в самом конце, возле особенной высокой ступеньки. Зато мучились не зря. В этом месте сохранился естественный навес, мешающий осадкам разрушить выход каменной соли. Она здесь, хоть и лежала тонким слоем, но оставалась такой же изначально белой. И даже блестела кое-где кубиками кристаллов. Михаил выломал один такой, размером с фалангу мизинца, и лизнул.
– Вроде не горчит. И лёгкой солёности, как у калийных солей, не чувствую.
– А ты пробовал калийную соль? – Удивилась Ольга.
– Выписывали хлорид калия. Для правильного обмена веществ.
– Так это хорошо или плохо, что здесь обычная соль? – Уточнила младшая.
Мужчина задумался.
– Пожалуй, хорошо. Калийной соли надо очень мало, а избыток, наоборот – на сердце влияет. Отсутствие тоже, но избыток вреднее. Впрочем, надеюсь, что достаточно калия сможем получать из остальной еды.
Выход соли оказался просто великолепен: чистая, полупрозрачная или матово-белая. Михаил отколол особо крупный кусок и прижал к груди:
– Моя пре-е-е-лесть!
– Блин, Сапегин. Кончай прикалываться! Надо до вечера вернуться с этими сокровищами на базу.
Не откладывая в долгий ящик, занялись сбором. Буквально за час набрали заплечные мешки и загрузили Лизку. Благо лошадка не возражала, с упоением облизывая солёную стену. Со спуском возникли проблемы. Пришлось даже разгружать лошадь, чтобы она могла спрыгнуть в одном месте. Загрузили снова и почапали по своим следам.