Четверо в каменном веке. Том 2
Шрифт:
За это время закипела вода, поставленная в русскую печь. Часть вскипятили ещё накануне и она уже остыла. Теперь несложно получить обеззараженную воду любой температуры. Михаил вытащил из кипятка и разложил инструменты, которые, по его мнению, должны потребоваться: остро наточенные ножи, ножницы, иголки, нитки. Всё в нескольких экземплярах – решил таким способом застраховаться, если инструмент внезапно затупится или упадёт.
Можно приступать.
В самом начале замочил коросту на ноге, а пока она доходит, осмотрел второй перелом. Ничего не поменялось: голень чуть искривлена – на 5-10 градусов.
«Цельсия», – ухмыльнулся доморощенный
На месте перелома образовалось утолщение. То есть, позавчера он видел не опухоль, а зарастающие кости. Пациент снова заскрипел зубами.
– Сестра, почему пациент не под наркозом?
Неандерталка промолчала – она просто не поняла. Ответила Ольга:
– Хорошо зафиксированный пациент в наркозе не нуждается.
Внутри бани не так много места, так что обе жены расположились в партере – на скамейке у входа. Оттуда и кидали каменты.
– И всё-таки непорядок, – пробормотал врач и показал Йв на палку во рту пациента.
Девушка взяла новую и заменила уже разгрызенную парнем.
– А почему ты действительно ему наркоз не дал? – Спросила Ольга.
Михаил как раз пытался поднять отмокшую коросту и говорил задумчиво:
– Ты имеешь в виду водку?
– Да.
– А я не хочу рисковать. Нам же абсолютно точно известно, что местные не употребляют алкоголь.
Именно так и сказал – с ударением на А и украинским Г. Вхождение в роль медика непроизвольно изменило и его речь.
– Сколько среди современных нам дикарей имеют ген усваяимости алкоголя? Очень мало. А здесь вообще другой вид, хоть и близкородственный. Тут надо изучать. Давать понемногу и смотреть. А если скопытится от передоза? Не-е-е, нам такая медицина не нужна!
– Да ладно тебе, – смутилась жена. – Предложить уж нельзя! Сразу лекцию. Зануда...
Последнее она буркнула себе под нос. Но Михаил слишком хорошо знал жену и что именно она может сказать.
Тем временем короста под тряпкой размокла до состояния кашицы. Аккуратно поддевая края ложкой – специально выбрал ту, у которой узоров на ручке нет, – мужчина оторвал нашлёпку. Выглядело, конечно, жутко: местами багровая – местами синюшная кожа, толстые белесые перетяжки. Но рана практически зажила. Только кое-где выступили капельки крови, где короста прилипла слишком сильно. Но жуть, конечно! Вот что стоило соединить края раны? А теперь толстенный рубец будет мешать двигать ногой. Стоило бы сделать рассечение, он слышал про такое, но Михаил не рискнул. Зажило – и ладно. На всякий случай потыкал пальцем. Молодая кожа белела, но сразу же наливалась цветом. А был бы внутри гной – ямка от пальца распрямлялась бы очень медленно. Цвет над гниющей раной тоже восстанавливается плохо. Это про переломы Михаил ни слухом, ни духом. А про раны – вполне компетентен в виду жизненного опыта.
Получается, зря он готовил все эти железяки, точил на трёх брусках ножи. Впрочем, лучше приготовиться и не понадобится, чем быть не готовым, а надо. Где-то он подобную поговорку слышал... Не вспомнить!
Михаил обработал поверхность раствором чистотела. Потом приступил к замене шин. Теперь можно избавиться от больших досок и приделать к каждой ноге по отдельности. Так человеку будет удобнее.
Гипс бы, пришло в голову, когда снова мучился с наложением шин. Но под рукой – только известняк. А пока он застынет – кости уже сами зарастут. Ещё он слышал про какие-то лубки, но что это – не представлял. Понятно, что второе значение –
Наконец, после долгих двухчасовых мучений, на каждой ноге красовались повязки, армированные деревяшками от пятки до середины бедра. Выправить изгиб получилось только самую малость. И то, только когда пациент вырубился и перестал дёргаться. Объявив, что лечение закончено, Михаил выгнал женщин в дом. Сам же остался – после таких нагрузок хотелось сполоснуться. Раненый с удивлением наблюдал за процедурой.
– Что? Не понимаешь?
Парень молчал, но глаза очень его членораздельно-так говорили: «не понимаю».
– Эх, ты! Тёмные вы ещё. Чистота – залог здоровья. Знать надо!
После нервотрёпки последних дней Михаила без всякой выпивки развезло на болтовню, вот и грузил ничего не понимающего аборигена. Так даже лучше: он не понимает, и Михаилу можно болтать, что в голову взбредёт.
Закончив здесь, он ушёл в избу. Раненого решил оставить в бане. А чего таскать? Дома на пальцах объяснил дикарке, что больному надо лежать ещё неделю. Та вроде поняла. Тем более что объясняли в три лица.
После обеда и стопочки – старшая разрешила от нервотрёпки, – Михаил плюхнулся в кровать. Сон уже почти сковал мужчину, когда его растолкала жена.
– Сапегин! Ты сколько раз поил травами мужа Йв?
– Галё, что ли?
– Ну, да.
– Один...
Михаил не понимал, куда клонит супруга, и очень удивлялся.
– А где остальное?
– Что остальное?
– Сапегин, не тупи! Где остальные травы? Я тебе с запасом дала.
До мужчины начало что-то доходить.
– Так это... Заварил я их...
– Все?
– Ну, да...
– И Галё всё выпил?
– Ну, да...
– Там же щепотку надо на стакан. Щепотку! – Ольга потрясла перед его лицом сжатыми пальцами, показывая объём.
Потом вздохнула тяжко, отмахиваясь, как он неразумного.
– Как он вообще у тебя выпил? Его вывернуть должно было.
Теперь Михаилу стало ясно, почему паренька так колбасило.
– Ну, да. Тошнило. – Подтвердил он. – Но мы справились. И я подумал, что так и должно быть.
– Нет, не должно.
– Знаешь, ты тоже хороша! – На Михаила нашло внезапное раздражение. – Не могла подробно рассказать?
И тут же понял, что зря он так. Сейчас начнётся...
Но не началось. Ольге, вероятно, было лень спорить и скандалить. Она снова отмахнулась и молча вышла.
Мужчина откинулся на подушки и уставился в ночную темноту потолка.
«Эх, тяжела ты, жизнь врача!» – Зевнув, подумал он, и всё-таки уплыл в сон.
***
И начались очередные будни. Не трудовые – просто будни. Утром – печь, помои, вода, лошадь. Вечером – печь, помои, вода, лошадь. Протопить печь, вынести помои, натаскать воды. Воды приходилось таскать изрядно: вода для быта, вода в отопление. В отопление ведь ещё и прокипятить сначала надо, чтобы убрать кальциевые соли.
А лошадь... С лошадьми гуляли женщины. Совмещали полезное с полезным: выгуливание, кормёжка и свежий воздух. Неандерталку тоже припахали. Была надежда, что её чутьё поможет заранее обнаружить залётного хищника. С местными, было такое предположение, они вроде замирились. Машка дрыхнет в пещере, а с волками нейтралитет. Подкормили вот даже. Да и гуляли девушки по внутренней территории, куда за всё лето волки так и не зашли. Была надежда, что и не зайдут – слишком близко к медвежьей пещере.