Четверо в тельняшках
Шрифт:
— Если поедете да узнаете, что Цветочное море хуже настоящего, шибко-то не расстраивайтесь. Побыстрее возвращайтесь домой, и мы вас научим ставить подмётки на башмаки. Это тоже интересно.
А на заборах сидели мальчишки, сидели девчонки. Они не насмешничали, не говорили жалостных слов, они орали на весь Даль-городок:
— Шурка в Синеморск поехал! Шурка в Синеморск поехал! Смотрите, он шагает рядом с Капитаном! — и спрыгивали прямо в пыль, и пристраивались к Шурке и к Яше Капитану.
Мальчишечья и девчоночья
На углу Сапожной улицы толпу догнал почтальон Ладушкин. Он чуть не опоздал, потому что разносил письма. Он подбежал и с налёта хотел забрать у папы чемодан.
— Лучше поправь колпак у меня на голове, — сказал папа, — а то я ничего не вижу.
Ладушкин поправил папе колпак, догнал Яшу Капитана и зашагал рядом — одна нога на тротуаре, другая на обочине. Вид у Ладушкина — словно он сам поехал в Синеморск.
— Синеморск! Синеморск! Синеморск! — звенело на всех улицах, во всех закоулках и дворах.
И ничто не могло убавить радости, даже внезапное появление Розовой Дамы с Микой и Никой. Они, как видно было по всему, тоже собрались в дорогу. Но их никто не провожал, кроме хозяйки-молочницы.
Молочница улыбалась, она была рада-радёшенька. Мика с Никой, пунцовые от натуги, волокли увесистые рюкзаки.
Когда братья прислонялись к заборам отдохнуть, в рюкзаках что-то постукивало.
— Неужели столько галечных крабов набрали? — удивился Шурка и поглядел на братьев: — Вернули хоть стекло-то хозяйке?
Мика с Никой поспешно закивали: вернули, вернули, давно, мол, вернули.
А Дама вышагивала в новых сапожках и смотрела не столько на дорогу, сколько на свою обнову. Сапожки ей очень нравились.
Но когда две процессии, большая и маленькая, оказались рядом, Дама напустилась на маму:
— Сыночек-то ваш… Полюбуйтесь, что сделал с моими ребятками!
Мама испуганно посмотрела на Нику, который всё ещё нет-нет да и трогал шишку на лбу, но Дама показала на рюкзаки:
— Были у меня дети как дети, а теперь, по вашей милости, булыжники таскают, вот-вот надорвутся! Эх вы!
Тут Дама опять глянула на свои сапожки, запнулась и отстала.
А почтальон Ладушкин засмеялся:
— Ничего, ничего! Собирать камушки куда полезнее, чем есть конфеты! — и подмигнул молочнице. Та заулыбалась ещё радостнее.
Мама догнала Шурку и сказала:
— А всё-таки Ника с Микой — ребятишки ничего. Про ложку-то мамаше они не наябедничали.
Глава десятая
ПУТЬ-ДОРОГА
Не успел поезд тронуться, папа с мамой немножко поссорились.
Папа вошёл в купе и любезно сказал:
— Ты у нас — женщина, Шурка — ребёнок, поэтому устраивайтесь на нижних
— Привет! — сказала мама. — Я хоть и женщина, и в очках, но зато в китобойском колпаке! Нечего тебе хитрить — на нижней полке сиди сам. А верхние наши с Шуркой.
— Правильно, — согласился Яша Капитан. — Я и сам не полезу на верхнюю полку. Представляете, что будет, если она подо мной обломится?
Папа пробубнил:
— Ну и пожалуйста!
Он отвернулся к окну.
Но долго сердиться да глядеть в окно он не мог, не такое сейчас было время. Надо было готовиться к встрече с морем и к плаванию на «Медузе». Когда Капитан набил свою трубку табаком и вышел в коридор подымить, папа сказал:
— Давай, Шурка, тренироваться. Сделаем Яше сюрприз, а то он, наверное, думает, что мы на корабле только мешать станем.
И тут папа стал припоминать все морские команды, какие знал. А Шурка принялся их исполнять.
— Свистать всех наверх! — командовал папа молодецким голосом, и Шурка карабкался на верхнюю полку.
— Полундра! В трюме течь! — делал папа страшные глаза, и Шурка скатывался вниз, заглядывал под нижнюю полку. Под полкой звякала бутыль с молоком, Шурка проверял, хорошо ли она заткнута.
Мама тоже пробовала карабкаться то вверх, то вниз, но так быстро, как у Шурки, у неё не получалось.
— Да тебе и необязательно. На корабле ты можешь работать коком, — сказали папа с Шуркой, а сами до того разошлись, что решили заодно поучиться и морской походочке. Той самой, которой ходят моряки по палубам.
— Я знаю, — сказал Шурка, — моряки ходят вразвалочку.
— Ничего подобного! — заспорил папа. — Не вразвалочку, а враскачку.
Он посмотрел на дверь: не подглядывает ли Капитан? — и стал показывать, как ходят заправские моряки.
В купе было тесно, пол подрагивал на ходу, но папа три шага всё-таки сделал.
— Вот как ходят мореплаватели! Учись.
Дверь отодвинулась, в неё протиснулся Яша Капитан и засмеялся:
— Вот так парад! Я вижу, на моём корабле будет отличное пополнение.
Папа застеснялся, а Капитан сказал:
— Ничего, не смущайся. По крайней мере, у нас тут весело, не то что в соседнем купе. Я заглянул туда, и мне даже грустно сделалось.
— А кто там? — спросил Шурка.
— Пойди посмотри. Может, приятелей увидишь, — усмехнулся Капитан. Он ещё со вчерашнего вечера знал про все Шуркины приключения.
Шурка потихоньку вышел в коридор, одним глазком заглянул в распахнутую дверь соседнего купе.
Там внизу дремала Розовая Дама. Под головой у неё лежали новые сапожки. А наверху шелестели пакетами, что-то дожёвывали Ника с Микой. Они шёпотом спорили о том, куда станут девать денежки, когда продадут галечных крабов. Мика шептал: