Четверо в тельняшках

Кузьмин Лев Иванович

Стол пришлось выдвинуть на середину комнаты, потому что Яше Капитану было тесно. Кроме того, Яша попросил вместо стула табуретку.

— А то как бы стул не треснул, — сказал он и посадил черепаху к себе на колени.

Чай Капитан пил из стакана. От удовольствия жмурился, шевелил усами, покрякивал, и, глядя на него, Шурка думал: «Наверное, у него в стакане чай куда вкуснее, чем у меня».

А почтальон Ладушкин посматривал на черепаху, прихлебывая чай с блюдечка.

— Вот в одной загранице, — говорил он, утираясь махровым полотенцем, — вот

в одной загранице живут очень толковые ослики. Они умеют рисовать хвостом. А в другой стране появились очень способные мартышки. Они ловко пляшут под скрипочку.

Капитан, как только услышал про мартышек, снял со стены балалайку, сказал папе:

— А ну, сыграй! — и спустил черепаху на пол.

Папа заиграл, черепаха поползла по крашеному полу кругами, замахала то одной лапкой, то другой, закачала чуточным хвостиком. Яша Капитан тихонько приговаривал:

— Гоп-ля-ля! Гоп-ля-ля! Вот вам и черепаший танец! Все очень смеялись. Всем было весело.

А черепаха вдруг поползла под книжный шкаф. Там она чем-то пошуршала, вылезла с пыльной конфетой во рту и положила ее рядом с Шуркой.

— Ого! — сказал Шурка. — Вот с кем надо разыскивать на лужайке пропавшие семечки.

— Если бы знать, где находится та лужайка, — вздохнул папа.

Но папин вздох никто не слышал, потому что Ладушкин засобирался домой.

— Пора на боковую, — сказал он, закрывая за собой дверь. — Приятного вам сна и хорошего настроения.

И тут все легли спать, и у всех даже во сне было хорошее настроение.

Глава девятая

ВЕЛИКИЙ ЧАС

Наутро, едва рассвело, принялись налаживать поливальную технику.

По краю крыши, как придумал Главный Конструктор, наставили банок, жестянок, бидонов и пустых вёдер. Наставили столько, сколько нашлось их в домике. Затем натаскали из колодца воды и все банки, жестянки, бидоны наполнили.

Подавал тяжёлые вёдра наверх Яша Капитан. Ему такая работа была в самый раз. Он не то что вёдра, а столитровую бочку с водой мог бы поднять одним пальцем.

А когда привязали верёвочки, мама сказала:

— Испытывать технику буду я!

— Нет я! — сказал Шурка. — Проводить испытания полагается Главному Конструктору.

— А почему не я? — возмутился папа.

Но тут вмешался Яша Капитан, он сказал сиплым голосом: «Спокойней, спокойней!» — и стал нашёптывать морскую считалочку:

Аты-баты!Вот так раз!В море плавает матрас!На матрасе КашалотыОтдыхают в тихий час.Аты-баты!На пружинах!Аты-баты!Под зонтом!Аты-баты!Все на спинах,Кверху тёплым животом.А на зонтике записка:«Великанов

не будить!Кто хихикнет или пискнет,Тот отправится водить!»

Хихикнуть постаралась мама, и начинать испытания досталось ей. Она села на скамейку под окном, выбрала верёвочку, привязанную к самому большому ведру, приготовилась.

Шурка скомандовал:

— Внимание! Три… Два… Один… Старт!

Мама дёрнула за верёвочку, ведро опрокинулось, вода побежала в трубу, в сад, всё пошло как надо, а ведро покатилось дальше, дальше — трах-тах-тах! — и грохнулось маме на голову. Вверх дном!

— О-у! — раздался из-под ведра мамин голос, и оттуда выпали очки.

Папа ойкнул, подбежал к маме, начал осторожно снимать ведро.

А когда снял и спросил: «Ну, как?» — мама ответила:

— Вот так! Ехать можно! — и подняла большой палец. — Только придётся над скамейкой поставить зонтик, как над кашалотами в считалке. Иначе Ладушкину придётся туго. Ведь это хорошо, что я была в колпаке.

Тут она подумала и строго добавила:

— Вы с Шуркой тоже наденете в дорогу колпаки. А то мало ли что может случиться! И не спорьте, пожалуйста.

— Не спорим, не спорим, — сказал папа. — Когда тут спорить? Надо собираться.

Поставили над скамейкой зонтик и побежали собираться.

Первым делом папа ухватил глобус.

— Куда тебе глобус? — удивился Яша Капитан. — У меня на «Медузе» полно морских карт. Когда пойдём в плавание, будем прокладывать маршрут по карте.

— Нет! — сказал папа. — По морской карте я не привык. Морских карт у нас в школе не имеется, но зато глобус я изучил до точки. С глобусом в руках я обойду хоть вокруг земного шара и нигде не заблужусь. Пых! Пых! — попыхтел он пустой трубкой, чтобы показать, как смело прошагал бы по земному шару.

И вот наступил тот великий, долгожданный, волшебный час, когда обитатели красного домика отправились на вокзал к синеморскому поезду.

Шурка, намытый, начищенный так, что на него и пылинки боялись падать, выступал впереди всех. Помпон на его новеньком колпачке подпрыгивал, новенькие кеды пружинили, а в руках сиял папин жёлто-зелёно-голубой глобус.

Чуть позади вышагивал Яша Капитан с черепахой в кармане. Доски тротуара под Капитаном скрипели, трещали, прогибались.

Замыкали шествие папа с мамой. Мама держала, как хрустальный кубок-приз, бутыль со знаменитым дальгородковским молоком.

Папа нёс на плече сверкающий заклёпками чемодан и то забегал вперёд, то останавливался. Большой колпак сползал ему на глаза.

Из дверей мастерских высовывались чумазые сапожники, на всю улицу насмешничали:

— Эй! Куда это вы? В Синеморск, что ли? Смотрите не потоните!

— Да не спутайте живых чаек с цветочными! Живые-то клюются! — вторили румяные молочницы.

Но не все жители городка посмеивались. Те соседи, которые любили заглядывать в калитку домика, жалели отъезжающих. Они говорили: