Четвертая дочь императора. Оператор совковой лопаты
Шрифт:
В общем, прежде чем продолжить эту серию экспериментов, Мишка отправился за морковью на склоны холмов, обращённых в сторону озера. До изготовления ручного рубила руки у него так и не дошли.
Глава 7
Ягоды зреют
К поре созревания ягод Мишка наготовил корзинок. Нет, раньше он их никогда не плёл, а если про этот промысел встречал статьи в журналах — пролистывал бегло, не вдаваясь в суть. Едва же дошло до дела, присел и задумался. Загвоздка в том, что в любой плетёной конструкции важнейшим делом является начало плетения. Надо так приспособиться, чтобы сооружение не расползлось в руках. А для этого требуется нечётное количество плетей, последовательно перевивая которые одним прутом, получаешь
В общем, выплести кружок — дело нехитрое. Только нужно два прутика до середины привязать друг к другу полоской коры, чтобы при разведении в стороны комельков образовалось подобие трехлучевой звезды. Конечно, ещё не менее двух прутьев следует добавить накрест к точке развилки. Тут только надо момент правильно подгадать, когда наросший диаметр донышка этого потребует. А дальше — гони лозину по расширяющейся спирали, сгибая прутья основания в одну сторону, — вот тебе и полусфера. Рукоятку тоже организовать несложно, если по два прута с каждой стороны сразу взяты подходящей длины.
Вот верхняя кромка — это да. Тут не сразу сообразил, что к чему. На первых изделиях намучился, пока учился сгибать и прятать концы — не из верёвок ведь корзина делается, узлы тут не вяжутся. Ёмкости получались не идеальными — неказистыми и кривоватыми, иной раз и кончик прута торчал кокетливо. Но они были прочными. Потому что сомнительные места он укреплял полосками лыка, а если стенка оказывалась неплотной, то и заштопывал. Эстетика — дело несрочное.
Сбор ягод всегда был для Мишки сущим мучением. Похоже, этот вид деятельности психологически ему противопоказан. И поручить некому. Хуже всего обстояли дела с малиной. Мелкая и сухая в условиях жаркого лета, она неохотно отходила от плодоножки, а заметно потерявшие чувствительность кончики пальцев нередко плющили добычу. В корзинке прибывало медленно, хотя в рот уходило немного — не так уж она и вкусна.
Ирги и черники собрал ведра по полтора. А вот жимолости всего-то со стакан. Странная ягода. Смотришь на куст — вот они, ягодки. А только начал рвать, как они тут же и кончились. И кусты встречаются редко, зато не в зарослях, всегда заметны.
Ягоды он разложил для сушки на площадке из обожжённых кирпичей. На плоских поверхностях камней, на донышках перевёрнутых пустых горшков и на листах просохшей коры, что не истратил на кровлю.
С орехами дело обстояло интересней. Как ни крути — калорийная пища, а не просто лакомство. Густых зарослей по округе встречалось много, и он их приметил заранее. И уж собирал, пока не заполнил ими все корзины. Сушил на солнце, рассыпая по просторной глинистой площадке, что специально выровнял и уплотнил, намочив и разгладив. Когда развесил наполненные корзины под крышей навеса, кровля заметно прогнулась. И стало тесно.
Прикинул на глаз: если длительность года тут обычная, то орехов и ягод ему хватит до весны, можно будет съедать по хорошей пригоршне в день. Он надеялся, что грызуны не доберутся до его запасов. А то в последнее время заметно повысилась активность мелкой живности. То мышка на глаза попадётся, то хвостатый зверёк метнётся по дереву.
К тому улью, что поставил раньше всех, подошёл случайно, когда нёс домой очередную корзинку с черникой. Жужжит, однако. Это неспроста. Подошёл, приподнял крышку — есть соты в рамках. И не сказать, чтобы мало. Вернул всё на место и отправился восвояси. Новая забота у него прибавилась.
Мёд, конечно, кстати. Но без рукавиц, без накомарника добывать его боязно. С одной стороны, если не делать резких движений, летучие насекомые, если они не кровососы, нападать не должны. С другой — достаточно десятка не знающих об этом пчёл, и жизнь его будет крепко испорчена. В любом случае, подготовиться к работе следует хорошенько.
В одном из неудавшихся горшков приготовил дымарь. Тлеющие угли на дно, сверху — свежей травы. В этом сосуде он провертел гвоздём несколько отверстий в боковой стенке, теперь воздух должен был проникать к зоне горения. Ручку из мочальной
Пошёл. Кадило поставил так, чтобы дымок от него наползал на улей. Приподнял крышку. Вот незадача, не на что её положить. Пришлось плавно приседать и укладывать её на землю. Потом ухватился пальцами за рамку и потянул. Вязко выходит, тягуче как-то. А пчёлки-то от дыма вроде как и отлетели в сторону, но уже вернулись и по Мишке ползают. По кистям рук, по шее щекочут. И снова нужно приседать, на сей раз, чтобы срезать соты и дать им упасть в горшок.
В третьей рамке что-то не так. Лучше её не трогать. Похоже, у них там гнездо. Мишка закрыл улей и стал потихоньку от него отходить. Очень хочется припустить во весь дух, но делать этого не следует. Хватит и двух укусов! В плечо у самой шеи, куда вонзила жало прижатая шевельнувшимся воротом собирательница сладкого взятка, и выше ботинка, где штанина двигалась, когда приседал-вставал.
Вот и дома. Натянутым на согнутую палку тонким шнуром срезал слой воска и положил соты истекать мёдом прямо в посудину, наполненную свежесобранной и чисто вымытой черникой. Второй кусок сот также пристроил над второй посудиной. Сахара у него тут пока нет, так что варенье попытается сделать с мёдом. Кстати, ещё ведь и козинаки можно попробовать приготовить, орехи-то в изобилии. И у него ещё четыре непроверенных улья.
Без столика-козлика он теперь за мёдом не ходит. И не каждый день появляется на своей пасеке, ведь пчёлы — не медоделательная поточная линия. Зато Мишка лепит из глины новые пчелиные домики. По его оценке, с каждого такого крошечного по земным масштабам сооружения в месяц получится собрать килограмма полтора мёда. Так что восемь ульев с рамками-кольцами как раз входят в печь на одну закладку. А пока налепленное сохнет, да обжигается, да остывает, можно как раз места для новых ульев присмотреть, тумбы-подставки из камней сложить.
Глава 8
Инструменты
Никак не доходят у Мишки руки до ручного рубила. Всё время занят. А делать нужно многое. Без пилы, без топора, даже без молотка — не труд, а сплошное изобретательство. Ну, для ударной работы где деревянной колотушкой, где булыжником обойтись удаётся. А вот стальная лента от упаковки — идеальная заготовка для лучковой пилы. Только вызубрить её решительно нечем. Даже пилочки для ногтей не прихватил он с собой, раззява.
Если пила не выходит — будет лучковый нож. Длинное режущее движение при его работах частенько кстати. И жердь расчленить требуется в день по многу раз. Не одним заходом, конечно, многими. И не по одному месту, а по миллиметру кроша, как бы канавку выбирая в деревяшке. Длинную кромку металлической полосы несложно заточить камнем, только необходимо её надёжно натянуть.
Первый элемент конструкции станка — продольная палка, через концы которой коромыслами пристраиваются поперечины. Выбрать в древесине шип для организации упора, конечно, можно, но уж больно дело это кропотливое. Есть вариант проще. Вырезал две рогульки и прибинтовал их друг к другу лыком развилками в разные стороны. Нормально получилось. А при случае можно длину распорки изменить, не слишком это трудоёмко.
Отмерив длину, согнул ленту, как лист бумаги, в нужном месте и прогладил булыжником на булыжнике до полного совпадения плоскостей. При попытке разогнуть ленту по этой линии металл лопнул. Вспоминая добрым словом оставшиеся в инструментальном ящике плоскогубцы, согнул, применяя палочки-рычаги, крайние участки стальной ленты в обхват поперечин, а самый конец полосы прихватил бандажом из проволоки, извлечённой из обрывка жёсткой «лапши». Соединить верёвкой верхние концы рычагов и натянуть эту связь скруткой-палочкой было уже несложно. На это дело пустил не мочало, а пластиковую ленту от упаковки, как раз имелся подходящий кусок, отысканный в мусорной куче.