Четвертая могила у меня под ногами
Шрифт:
Не понимая, что происходит, тренер поднял голову. Потом до него дошло, что в комнате есть кто-то еще. Он повернулся ко мне с недовольным выражением лица:
– Вам нельзя здесь находиться.
– Мне нужно поговорить с вашим бойцом, - сказала я, стараясь придать голосу уверенности, которой совсем не ощущала.
Наконец голова Рейеса медленно повернулась, и еще медленнее поднялись его ресницы, пока я не увидела мерцания глубоких карих глаз. Изо всех сил я старалась уговорить сердце продолжать биться, но оно не послушалось и замерло у меня в груди. Губы Рейеса слегка приоткрылись,
– Ты должна уйти.
Не обращая внимания на жар, затопивший меня по самую макушку от звучания богатого низкого голоса, я расправила плечи, подошла ближе и вручила ему записку, которую успела нацарапать, когда увидела его в клетке.
– Я принесла тебе счет.
Густые черные ресницы опустились, когда Рейес посмотрел на клочок бумаги в руке.
– Счет за что? – поинтересовался он, читая написанное.
– За мои услуги. Я нашла тебе твоего отца. При этом чуть не умерла. Мое детективное агентство, мистер Фэрроу, – это частное предприятие, предоставляющее платные услуги. Независимо от того, что ты думаешь, я тебе не девочка на побегушках.
Когда я упомянула его фамилию, он выгнул бровь, но быстро с собой справился.
– Это чек из «Мачо Тако», - сказал он, перевернув бумажку.
– Я импровизировала.
– Ты выписала счет на миллион долларов.
– Что ж, я стою недешево.
От крошечного намека на улыбку приподнялся уголок его рта.
– У меня при себе нет миллиона.
– Можем сходить к ближайшему банкомату, если это поможет.
– К сожалению, нет. – Рейес сложил бумажку и засунул в задний карман, а я в этот момент могла думать только о том, как сильно мне хочется быть чеком из «Мачо Тако». – Я на мели, - добавил он.
Мне даже не надо было считывать его эмоции, чтобы знать: это вопиющая ложь. И хорошо, потому что во всяких обманах я, мягко говоря, профан. Вот если бы речь шла о вожделении… О сжигающем первобытном желании, от которого с трудом стоишь на ногах… В общем, ложь точно не мой конек. И кстати…
– Зачем тебе эти бои? – Я обвела взглядом убогие условия, которые предоставляло это помещение. Даже организаторы нелегальных боев должны придерживаться хотя бы элементарных норм санитарии. А здесь – просто ужас какой-то.
– Я же сказал, я на мели. Мне нужны деньги.
– Ничего ты не на мели, - возразила я.
Рейес прогнал мужика, который перематывал ему руки, и встал со стола.
Я предусмотрительно сделала шаг назад. Он наступал, и каждое движение казалось каким-то текучим, вопящим о могуществе.
Однако у меня в рукаве завалялась парочка тузов. Пора шокировать и поражать.
– У тебя есть пятьдесят чудненьких лимонов, которые только и ждут, когда ты возьмешься за них своими горячими ручонками.
Он застыл, и мне это сказало больше любых слов. У другого бы отвисла челюсть или вылезли из орбит глаза, а Рейес от удивления застывал. Вот почему я знала, что подловила его.
– Ошибаешься, - сказал он, и голос его прозвучал, как обернутая в шелк холодная жесткая сталь.
Я продолжала стоять на
– Мне сказала твоя сестра.
Рейес вырос с девочкой, с которой у него не было кровного родства, но которую он во всех смыслах считал своей сестрой. Над ними обоими зверски издевались, хотя и по-разному. Их воспитывал Эрл Уокер – человек, который меня пытал. Он лишал Ким еды и воды, пока Рейес не соглашался на его жуткие требования. В руках этого монстра Ким с Рейесом росли в настоящем кошмаре. Чтобы ее защитить, Рейес отрекся от связи с ней, когда его арестовали за предполагаемое убийство Уокера. И все же, сидя за решеткой, умудрился сделать ее миллионершей.
Рейес быстро пришел в себя:
– Это не мои деньги, а ее.
Я сложила на груди руки.
– А она не собирается их тратить и клянется, что они твои.
– Она не права. – Он шагнул ближе. – И мне казалось, мы с тобой договорились, что ты не лезешь к моей сестре.
Не столько договорились, сколько он мне угрожал, но я решила, что сейчас не время уточнять детали.
– Это было уже после того, как ты сбежал из тюрьмы. Ты был ранен, а я очень переживала.
– Тебе-то что? – Еще один шаг. – В прошлый раз ты послала меня на хрен.
Я с трудом осталась на месте. Он шел ко мне только для того, чтобы заставить меня отступить. Он всегда так делает, когда хочет доказать свою власть надо мной.
– Я сказала это только в мыслях.
– По твоему лицу все было понятно без слов.
– По лицу, которое твой отец пытался с меня срезать? По этому лицу тебе было все понятно?
Рейес побледнел.
– Он не мой отец.
– Знаю. Но драться здесь – это дикий бред. Тебе жить надоело?
– Кто бы говорил.
– И что это значит?
На его челюстях заиграли желваки, и только потом он ответил:
– Я стараюсь держаться в стороне, как ты и хотела. – Он шагнул ближе, и на этот раз мне не оставалось ничего другого, как вписаться спиной в стену из шлакоблока. Рейес навис надо мной, упершись рукой в стену у меня над головой. – Но ты не упрощаешь задачу.
Глубоко внутри меня все трепетало от эмоциональной перегрузки. Каждую клеточку в моем теле Рейес Фэрроу разжигал, будто я из бензина: одна искра – и вспыхну, как факел. Он знал, как действует на меня. Наверняка знал. И только поэтому я все еще оставалась в здравом уме. Только поэтому не протянула руку и не коснулась бинта на ребрах. Только поэтому не попыталась засунуть пальцы за пояс его джинсов.
Чтобы успокоиться, пришлось глубоко вздохнуть.
– Я видела тебя сегодня утром. – Рейес слегка нахмурился, поэтому я объяснила: - Возле моего дома. Ты стоял на улице. Ты меня преследуешь?
– Нет, - сказал он и, опустив руку, отвернулся от меня. – Я охочусь на другого зверя.
– И по счастливой случайности этот зверь живет в моем доме?
Рейес принялся разглаживать бинты на руках.
– Нет, но в твоем доме живет то, чего он хочет больше всего на свете.
От сказанного у меня зачастил пульс, и сбилось дыхание. Есть только один зверь, которому хотелось бы меня заполучить, и на которого стал бы охотиться Рейес. Демон.