Четвертая могила у меня под ногами
Шрифт:
Доктор Пенн, женщина средних габаритов с длинными седыми волосами, подобранными вверх с помощью заколки, жестом предложила мне сесть. Мебель здесь, во дворе, показалась мне чересчур элегантной для того, чтобы стоять под открытым небом.
– Мне нельзя говорить о пациентах, - сказала доктор Пенн. – Уверена, вы это знаете.
– Я в курсе, что вам нельзя разглашать индивидуальные детали их случаев, поэтому буду задавать вопросы более обобщенного характера. Короче говоря, такие, которые можно было бы задать любому человеку. – Она натянуто
– Вы собираетесь меня оскорблять, мисс Дэвидсон?
– Вовсе нет. Всего лишь хочу убедиться, что симптомы вам известны.
– Разумеется, мне известны симптомы ПТСР.
– И вы не сумели распознать их у Харпер? Мне показалось, у нее они очень даже есть.
– Разве я прихожу к вам в офис и указываю, как вести расследования?
Я на минуту задумалась.
– Мне об этом ничего неизвестно, но уже какое-то время я в офисе не появлялась.
– Тогда прошу вас, мисс Дэвидсон, не указывайте мне, как ставить диагноз пациенту. К тому же у меня, как мне кажется, на пару-тройку лет опыта побольше, чем у вас.
Надо же, сколько пафоса!
– То есть вы хотите сказать, что облажались, но ничего исправить не могли, потому что иначе выглядели бы хреновым профессионалом.
– Дорогу к выходу вы наверняка помните, - ледяным тоном сказала она, поднялась и пошла к задней двери своего дома.
Я тоже встала.
– Или миссис Лоуэлл заплатила вам за неверный диагноз Харпер? Чтобы иметь возможность пичкать ее лекарствами и таким образом слепить себе послушную падчерицу?
Будь у моей мачехи деньги, ни секунды не сомневаюсь, что она бы сделала то же самое. Чтобы заткнуть мне рот. Чтобы я не устраивала ей проблем и не позорила перед людьми.
Доктор Пенн обернулась:
– Я психолог. Лекарства я рекомендую крайне редко, и моя лицензия не дает мне права выписывать на них рецепты. – Замолчав, она уставилась на камин. – Все души разные. Одни более хрупкие, чем другие. Харпер не хватало отца и того, как они жили раньше. Поэтому миссис Лоуэлл она рассматривала как угрозу. Неподходящее они выбрали время.
– В смысле для свадьбы? А вдруг случилось что-то еще? Вспомните, пожалуйста: теперь, после стольких лет, как вам кажется, могла у нее быть какая-то форма ПТСР?
Доктор Пенн устало вздохнула:
– Возможно. Но ведь я перепробовала все, даже регрессивную терапию.
– То есть гипноз.
– Да. Я не должна вам этого говорить и говорю только потому, что вас наняла Харпер, а ее мачеха просила с вами сотрудничать. В общем, в памяти Харпер не хватало отрезка времени. Недели, если точнее. Она ничего не смогла вспомнить о той неделе, которую провела с бабушкой и дедушкой. Абсолютно ничего.
– А у них она жила, когда у Лоуэллов был медовый месяц, так?
– Да, но бабушка с дедушкой души в ней не чаяли. Это все, что я могу вам рассказать. Лоуэллы – мои хорошие друзья. Я и так перешла все границы конфиденциальности.
–
Доктор Пенн раздраженно вздохнула:
– Ладно. Задавайте.
– Вы все это снимаете или ухитрились как-то купить?
***
Когда я спросила о доме, доктор Пенн немножко взбесилась и обвинила меня в том, что я обвинила ее во взяточничестве, которое и обеспечило ей роскошную жизнь. А я, ей-богу, просто хотела узнать, купила она дом или снимает. В общем, мы с ней явно не нашли общий язык.
На обратном пути в город я позвонила Джемме, чтобы получить больше информации.
– Ну и? Как голова? – поинтересовалась я.
– Что, черт возьми, подмешивала Куки в «Маргариту»? – У Джеммы был такой голос, будто она простудилась. Забавно.
– Любые твои подозрения не хуже моих. Вот почему я выпила всего одну.
– Господи… А я, кажется, штук двенадцать.
Я всегда была любящей, заботливой сестрой, поэтому, разумеется, расхохоталась:
– Пусть это будет тебе уроком.
– Никогда не пить двенадцать «Маргарит» подряд?
– Нет, - фыркнула я. – Это как раз приемлемо. Никогда не доверяй Куки.
– Поняла. Ты штанов моих не видела?
– Кстати о птичках. Как ты без них до дома добралась?
– Одолжила у тебя треники. Причем в них я ходила в супермаркет, разговаривала с соседями у них во дворе и только дома заметила, что на штанах сзади написано «Входа нет».
– Ты сперла мои любимые треники?
– Мне хотелось умереть.
– Странно, что от штанов в тебе просыпаются суицидальные наклонности. На твоем месте я бы проанализировала этот феномен вдоль и поперек.
– Ты на самом деле носишь их на людях?
– Только когда выхожу в них из дома. Скажи-ка мне, сложно ли диагностировать ПТСР?
Повисла долгая пауза, перед тем как Джемма все-таки ответила:
– Чарли, я знаю, почему ты звонишь, и да, солнце, более чем очевидно, что ты страдаешь от посттравматического стрессового расстройства.
– Чего? Да нет же. Речь о моей клиентке.
– Угу, а у этой клиентки случайно не каштановые волосы? А глаза не золотистые? Она с мертвецами не общается?
– Какой тонкий намек! Не заставляй меня орать в телефон, - злобно ухмыльнулась я. После двенадцати «Маргарит» такое предупреждение должно звучать чертовски неприятно.
– Умоляю, не надо.
– Хорошо. Тогда сосредоточься. Я действительно спрашиваю не о себе. Легко ли диагностировать ПТСР у ребенка?
– Ну, за исключением тех случаев, когда пациент не помнит, что с ним или с ней произошло, это не вызывает затруднений. Видишь ли, симптомы довольно универсальны, хотя все случаи отличаются друг от друга. Как правило, все лежит на поверхности независимо от причины. А причины могут быть самыми разными: автомобильные аварии, стихийные бедствия, для солдат – перекрестный огонь на поле боя …