Четвертая могила у меня под ногами
Шрифт:
Я решила ткнуть пальцем в небо:
– А если что-то произошло с совсем маленьким ребенком, но она этого не помнит? Или, может быть, она что-то видела? Или слышала? Может такое стать причиной ПТСР?
– Конечно. Такое случается и со взрослыми людьми. У меня был случай, когда женщина попала в автомобильную аварию и не могла добраться до плачущего сына. Она его не видела, но слышала. К сожалению, он умер до того, как на место происшествия приехала «скорая».
– Ладно-ладно, - перебила я Джемму, - мне этот случай не нравится.
– Мне тоже, но я не просто так
– Ну хорошо, рассказывай. Только быстро.
– После случившегося у нее было то, что называют истерической глухотой. Или психосоматической потерей слуха.
– Похоже на то, как парни уходят на войну, а возвращаются слепыми без видимых причин.
– Точно. Их разум не способен справиться с тем, что они видели, поэтому мозг отказывается обрабатывать визуальную информацию. Зрительная зона коры головного мозга отключается. И это целиком и полностью психологическая, а не физиологическая проблема. Но все эти случаи из тяжелых. Чаще всего симптомы ПТСР намного менее очевидны, и люди даже не осознают, что проблема существует. Как, например, частный детектив, над которым зверски поиздевались и у которого с тех пор огромная эмоциональная травма.
– Опять ты за свое?
– Чарли, давай я сведу тебя с одним моим другом.
Я расправила плечи. Вот теперь она говорит на моем языке.
– Он симпатичный?
– Она очень хороший психотерапевт. Один из лучших в городе.
– Подожди, - сказала я, обдумывая только что пришедшую мне на ум мысль.
– Не буду я больше ждать.
– А если все произошло не один десяток лет назад? В то время диагностировать у пациента ПТСР было сложнее?
– Возможно. ПТСР существует со времен рассвета человечества, но диагнозом стало приблизительно в восьмидесятые. Разумеется, прошло немало времени, пока его признали таковым повсеместно.
– Спасибо.
Это могло объяснить, почему доктор Пенн не распознала ПТСР у Харпер и почему так усердно старалась найти другие причины ее недуга. Значит, мне нужно узнать как можно больше о том, что произошло с Харпер, пока у ее родителей был медовый месяц.
***
Я решила заскочить к Пари, чтобы повидаться с Харпер. Для тату-салона было еще слишком рано, поэтому он был закрыт, зато Тре уже сидел за компьютером и просматривал в интернете порно. Надо признать, вкус у него неплохой.
– А где Пари? – спросила я.
Тре пожал плечами, и я ощутила вспышку враждебности.
– Вышла.
Ну и ну, в раю, оказывается, проблемы. Тре, похоже, был по-настоящему расстроен. Впрочем, недостаточно, чтобы мне захотелось об этом поговорить. Я посмотрела на фотографии клиентов, которыми была увешана вся стена, и указала на одну из них:
– Да это же «Бандиты»!
Я шагнула ближе к фотке с разношерстной группой байкеров. По непонятной мне причине они владели моим любимым дурдомом, а на фотографии были запечатлены три моих самых любимых байкера – Донован, Эрик и Майкл. Все трое демонстрировали свои татушки в разных бодибилдерских позах, и что-то, напрямую связанное с ними, щелкнуло
– Ну ладно, скоро вернусь.
Тре опять пожал плечами, будто и вовсе меня не замечал.
Я размышляла о «Бандитах» столько, сколько осилил мой СДВ, потом вернулась мыслями к своей детской мечте о том, как стану космонавтом и спасу мир, если к Земле вдруг помчится комета, и пришла к выводу, что человечество было бы обречено.
– Привет, Харпер, - поздоровалась я, нырнув в крошечную комнатушку.
Харпер смотрела в окно размером с визитку, но, услышав мой голос, обернулась:
– Привет.
– Есть минутка?
– Шутите? – развела руками она, заодно показывая на все, что ее окружало.
– В общем, надеюсь, Пари хорошо к тебе относится.
– Она не похожа на других.
– Такая уж она.
– Вы разговаривали с Артом?
– Да, и он определенно не тот, кого мы ищем.
– Ну конечно, не тот. Я лишь надеялась, что он мог что-нибудь выяснить.
– Что ж, кое-что интересное он все-таки озвучил, - сказала я, намереваясь сформулировать хитроумную двусмысленность. – Похоже, он считает, что с тобой что-то произошло, пока ты жила у бабушки с дедушкой.
Расстроенно стиснув зубы, Харпер поднялась с дивана.
– Всегда все возвращается к одному и тому же. Но я действительно не помню. По какой-то причине к тому моменту, как родители отправили меня по врачам и я стала разбираться с их помощью, что тогда могло произойти, та неделя напрочь вылетела у меня из головы. Но ведь это не так уж и странно. Много ли вы помните из своего детства?
Она права. Даже мое детство на первый взгляд похоже на отдельные отрывки, а ведь я могу вызвать из памяти любое воспоминание. Даже не представляю, сколько всего может забыть нормальный ребенок.
– Арт сказал, что после возвращения домой ты изменилась.
Харпер озадаченно посмотрела на меня.
– Он меня почти не знал. Родители поженились так быстро, что мы и понять не успели, что произошло. Скажем так, нас в планы никто не посвятил.
– Странно. Меня родители тоже не посвятили в свои планы пожениться.
– Правда? А сколько вам было?
– Двенадцать месяцев.
Харпер тихонько рассмеялась:
– Даже представить не могу, почему они с вами не посоветовались.
– Вот и я том же. В общем, раз ты ничего пока вспомнить не можешь, пойду-ка я, наверное, и кое-что порасследую.
– Разве не этим вы и занимаетесь? – усмехнулась она.
– Ну да, точно, – я подтолкнула ее локтем. – Я же частный детектив, в конце концов. – Рассказывать Харпер о том, что я разговариваю с мертвецами и они частенько помогают мне раскрывать дела, в данный момент было бы неловко. Пусть лучше думает, что все мое дерьмо лежит в одном месте, а не разбросано отсюда до Тимбукту. Как это бывает, например, с дерьмом на скотоводческих ранчо. – Ты уже присматривалась к Тре? Он того стоит.