Четвёртая сторона треугольника

Куин Эллери

К 1 ноября Дейн и Джуди выдохлись окончательно. Единственное, в чем они не сомневались, — это в правдивости истории Эштона Маккелла.

— Хотя бы по той причине, что он мог бы выдумать что-нибудь получше! — говорил Дейн.

Во вторник, 1 ноября, в переполненном зале суда под председательством судьи Эдгара Суареса начался процесс Эштона Маккелла.

* * *

В среду, после еще одной ночи бесплодных поисков, продолжавшихся до закрытия баров, Дейн настоял на том, что проводит Джуди до ее квартиры на Вест-Энд-авеню. Глаза девушки слипались от усталости.

— Прими

снотворное и ложись спать, — сказал ей Дейн возле дома.

— Нет, — ответила Джуди. — Я хочу сверить список мест, которые мы посетили, с перечнем лицензий, который у меня наверху, и убедиться, что мы ничего не пропустили.

Она пошатнулась, и Дейн подхватил ее.

— Лучше я поднимусь с тобой и помогу тебе. А потом ты пойдешь спать.

Он еще никогда не был в квартире Джуди. Она выглядела строго, но женственно, с несколькими безделушками, стереопроигрывателем и впечатляющей коллекцией пластинок.

— На это уходят все мои деньги, — засмеялась Джуди. — Очевидно, я несостоявшийся музыкант. А как ты относишься к музыке?

— Я ее обожаю, — ответил Дейн.

— Чудесно! Может быть, мы проведем вечер, слушая музыку? Я имею в виду, когда… ну, когда это закончится.

— С удовольствием.

— У меня есть замечательные старые пластинки на семьдесят восемь оборотов. Ты слышал довоенные записи симфоний Бетховена с оркестром Венской филармонии под управлением Феликса Вейнгартнера? По-моему, они все еще остаются образцовыми…

Они изучили сегодняшний перечень. В районе, который они обследовали, не осталось ни одного непроверенного бара.

— Все, — сказала Джуди, откладывая карандаш. — Забавно, но я не чувствую усталости.

Дейн обнял ее и поцеловал в губы. Она вскрикнула от удивления, но ответила на поцелуй.

Позднее Дейн говорил себе, что это было неизбежно. Теперь ему казалось, что их тянуло друг к другу с первой встречи много лет назад. Ему всегда нравились свежесть, непринужденность и женственность Джуди. Почему он не осознавал этого раньше? И куда делась его страсть к Шейле Грей? Воспоминания о ней стали реликтом прошлого. Был ли он настолько легкомысленным, или же его любовь к Шейле не являлась любовью?

Отодвинув от себя Джуди, Дейн быстро вышел из квартиры. Она была скорее озадачена, чем обижена, и скорее утомлена, чем озадачена. Погружаясь в сон, Джуди думала: «Он чувствует себя виноватым, пытаясь быть счастливым, когда его отец в беде. Дейн всегда был таким странным…»

Они установили определенный график — днем были в суде, а вечером и ночью охотились за неуловимым баром и невидимым барменом, посвящая лишь краткое время совместному приему пищи. Джуди ощущала сдержанность и настороженность в поведении Дейна.

Но временами он казался таким же, как в ее квартире тем вечером. Однако это были лишь туманные воспоминания о минувшем. Джуди казалось, что тот эпизод ей приснился.

На каждом углу Манхэттена ощущался едкий запах дыма от жареных каштанов — городской эквивалент горящих листьев пригорода. Они продолжали поиски в фешенебельных районах и в трущобах, на безукоризненно чистых и захламленных мусором улицах, но не добились никаких успехов.

Процесс приближался к своей кульминации. Не многие обвиняемые

в убийстве могли похвастаться таким парадом видных свидетелей защиты, удостоверявших честность Эштона Маккелла и отсутствие у него каких-либо признаков склонности к насилию. Но и Дейн, и Джуди Уолш, и Ричард М. Хитон, а более всех Роберт О'Брайен — высококвалифицированный адвокат, защищающий Эштона вместе с Хитоном, — знали, как мало все это учитывается. Окружному прокурору было достаточно перефразировать слова обвинителя на давнем процессе Ричарда Сэвиджа: «Господа присяжные, мистер Сэвидж, несомненно, более известный человек, чем мы с вами, он носит куда лучшую одежду, чем мы, и в карманах у него куда больше денег, чем у нас, но это не значит, что он вправе убивать вас или меня», чтобы все увидели, как мало значат все прекрасные слова превосходных людей.

— Каковы шансы моего отца? — спросил Дейн у О'Брайена.

Адвокат посмотрел ему в глаза и ответил:

— Очень слабые.

Если бы он сказал что-нибудь другое, Дейн бы ему не поверил.

Джуди плакала.

— Мы должны что-то предпринять, пока еще не слишком поздно, — говорила она. — Ты не мог бы нанять частного детектива, Дейн?

— С какой целью? — Его смех походил на лай. — Такой публике покажи что-нибудь из ряда вон выходящее, и они побоятся к этому притронуться. Конечно, можно найти детектива, который возьмется за дело ради денег, но…

В этот момент Дейн вспомнил имя человека, которого встречал однажды на литературной вечеринке с коктейлями в «Алгонкине». Человека, который зарабатывал на жизнь детективными романами, а в качестве хобби… О его хобби циркулировали поистине фантастические истории. Кажется, его отец работал в нью-йоркской полиции.

— Господи! — воскликнул Дейн. — Ведь его отец — тот старик, с которым я говорил в полицейском управлении!

— Чей отец? — недоуменно спросила Джуди.

— Я знаю нужного человека!

Они отправились на поиски Эллери Квина.

* * *

Дейн и Джуди нашли Эллери в частном павильоне Шведско-норвежского госпиталя в Марри-Хилл.

— Мы, скандинавы, умеем лечить последствия несчастных случаев на лыжах, — сказал добродушный доктор Йоханнесон, накладывая гипс, лишавший Эллери способности двигаться.

— Еще бы! — проворчал Эллери. — Ведь вы изобрели эти чертовы штуковины. И не выглядите довольным собой. Да будет вам известно, что Квины ломали себе кости цивилизованным способом, когда ваши варварские предки еще высекали руны в лесах Готланда.

Палата с желтыми стенами выглядела достаточно приятно. Эллери насмешливо разглядывал посетителей.

— У меня просто неудачный год, — пожаловался он. — Я поехал в Райтсвилл ради раннего катания на лыжах, но, на мою беду, в горах Махогани снимали зимние сцены, и мой знакомый режиссер уговорил меня в них участвовать. Камеру установили на санях с рулем, но сани потеряли управление, как раз когда я катился на лыжах с горы, и у нас произошла коллизия. Знаете, меня особенно злит не та нога, которую сломали сани, а та, которую сломала моя же собственная лыжа! Как продвигается ваш последний роман, Маккелл? Припоминаю, что вы планировали взяться за него, когда мы встречались…