Четвертая власть
Шрифт:
— Что?! И ты так спокойно об этом говоришь? Что ты намерен делать? Это же, черт возьми, ни в какие ворота не лезет!
— Будем его гасить, Виктор Сергеевич. Другого варианта нет. Натравим на него прессу, налоговую. Все, как обычно.
— Нет, Дима. Меня не устраивает, как обычно! Эта тварь бросила мне вызов. Насмеялась надо мной. А я этого не потерплю. Я его разорю. Я возьму не два миллиона — я возьму у него все! Ты слышишь меня? Все! Напрягай кого хочешь, звони кому угодно, но чтобы через пару дней Бархатов превратился в бомжа и собирал милостыню на вокзале!
— Конечно, Виктор Сергеевич, я все сделаю.
— Вот и отлично.
«Ах, какая скотина, — терзал себя губернатор, — деньги пожалел, значит. Ну ничего. Я отниму все до копейки. Неуязвимым себя почувствовал? Ладненько… Я тебя изведу. Под самый корешок! Даже памяти от тебя никакой не останется! Сопляк!»
Глава 3
Выйдя на улицу, Дмитриев отправился в телецентр. Работа здесь не прекращалась ни на минуту. Люди входили и выходили из здания в любое время дня и ночи, а охрана блюла вахту круглые сутки, тщательно проверяя пропуска. Вообще, местная служба безопасности заслуживала особого внимания, ведь по своему формализму и эдакой совковой показухе практически не знала себе равных. Например, после трагических событий на Рижской и взрывов в московском метро, возле входа появились новые металлоискатели. По слухам, самой последней модели. И на подступах к ним порой выстраивались довольно длинные очереди.
Впрочем, спустя пару месяцев после терактов, милиционеры несколько утратили бдительность: перестали досматривать портфели и сумки, а заодно и проверять «звенящих». И действительно, опасность ведь благополучно миновала, и авторы «показухи», успешно отчитавшись о проделанной работе и получив дополнительные премии или отпуска, могли перевести дух. Но даже сверхнадежная охрана не смогла решить главную останкинскую проблему — воровство. А тырили здесь много и часто, начиная от шариковых ручек и заканчивая жидкокристаллическими мониторами. А у одной крупной телекомпании прямо из студии, опять же по слухам, выкрали два рояля. Бывает. Не хрена, как говорится, разбрасывать где попало музыкальные инструменты.
Оказавшись в новостийной комнате, Алексей поздоровался с коллегами и сел за свободное кресло. Перекинувшись с друзьями парой слов, он узнал, что дневные новости вышли в эфир с текучкой, без громких событий. Одним словом, день начался спокойно. Но по опыту Дмитриев знал, что это еще ни о чем не говорит и, вполне возможно, аврал поджидает именно их, вечернюю бригаду. Так бывало уже не раз. Полазив по Интернету и проверив личную почту, Алексей хотел было отправиться на перекур, но в этот момент неожиданно запищал мобильник. Судя по определителю номера, это был Соловьев.
— Леша, только что передали. Крупная авария на Ленинградском шоссе, в двадцати километрах от Москвы. Восемь или девять машин, есть жертвы. То ли бензовоз там перевернулся, то ли еще что–то. В общем, пока менты все не перекрыли, лети туда пулей.
— Понял, Михалыч, выезжаю.
Через пять минут съемочная бригада ЛТН, куда входил оператор Сергей Валуев, специалист по технической части Василий Носов и Алексей Дмитриев, выбежала из Останкино и оказалась на улице.
На самом выходе из телецентра Алексей совершенно неожиданно наткнулся на Володьку.
— О, а ты здесь какими судьбами? — удивился Дмитриев. — Но молодец, что раньше приехал. Чутье — одна из главных составляющих хорошего журналиста. Короче, со мной поедешь. Бегом к машине.
— А что стряслось?
—
Игорек, сидевший за рулем микроавтобуса, был парень не промах. Такими ребятами дорожили и порой платили в два, а то и в три раза больше, чем им полагалось по статусу. Карту Москвы и ее окрестностей он знал лучше таблицы умножения и, лавируя по встречке, игнорируя сигналы светофора вместе с предупредительными знаками, мчал, как залихватский гонщик, умудряясь при этом не создавать аварийных ситуаций на дорогах. Помятую о том, что Ленинградка наверняка перекрыта, он гнал машину по Пятницкому шоссе, надеясь свернуть с нее ближе к месту аварии.
— Серега, значит так, — обратился Алексей к оператору. — Когда доберемся, действовать нужно будет быстро, поэтому для экономии времени объясняю расклад. Кстати, Володька, ты тоже слушай, чтобы быть в теме.
— Ага, — донесся испуганный голос стажера.
— В общем, произошла авария. Горы трупов, море крови и все такое прочее. Поснимай обстановку вокруг, сделай пару крупняков [3] , но без пошлостей. Это все равно завернут.
— Да что ж я, не понимаю!
3
Крупный план
— Не перебивай. Слушай дальше. Обязательно антураж передай. Крики там, несчастные жертвы, плач. Ну, ты знаешь, чтоб потрагичнее выглядело. Зритель это любит. Так, что еще?… Я интервью попытаюсь взять у свидетелей трагедии. Так что будь рядом. Малейшая канитель, и человек заартачится, а если в такой ситуации его взять напором, не дав ни секунды на размышления — непременно растеряется и что–нибудь в камеру брякнет.
Стажер слушал и не понимал, что происходит. У кого–то случилась беда, а сотрудники ЛТН так спокойно рассуждают об этом, и на их лицах не отражается никаких эмоций. Нет, конечно, он знал, что в работе журналиста бывает всякое, но одно дело знать, а другое — видеть этот цинизм воочию. Как можно брать напором человека, который, быть может, нуждается в срочной психологической помощи? Или снимать крупные планы растерзанных жертв? Этого Володька не понимал, да и не хотел понимать. Такие вещи просто не укладывались в голове…
Съемочная бригада ЛТН оказалась на месте спустя сорок пять минут, еще издали заприметив огромные столбы дыма, поднимающиеся к самым облакам. Съезд на Ленинградку был перекрыт, но Дмитриев легко решил эту проблему, сунув милиционеру около пятисот рублей.
— Слушай, а ты что менту свои деньги отдал? — удивился Володька. — Это всегда делать приходится?
— Не всегда, но часто. А деньги мне потом вернут. У нас на этот счет пунктик специальный имеется — представительские расходы называется.
— Ничего ж себе!
— А ты как хотел, парень? На халяву хороший материал не снимешь!
Оказавшись возле самого пекла, Дмитриев ринулся вперед, обегая автомобили и собравшуюся толпу зевак. Метров через двести он увидел языки пламени, распространившиеся на довольно внушительной территории. Еще через некоторое время показались кареты скорой помощи и пожарные машины. Спецтехнику согнали отовсюду, откуда могли, но ее явно не хватало — огонь полыхал страшный. В голове Дмитриева уже вырисовывался связный текст. Он знал, как начнет репортаж и примерно предполагал концовку…