Четвертая воздушная
Шрифт:
– Куда же ты смотришь при посадке?
– строго выговариваю летчику.
– Чему тебя учил командир?
Напомнив некоторые положения из Постановления о борьбе с аварийностью, я пригрозил сообщить о "козлах" командованию той части, где проходит службу летчик. Вопреки моим ожиданиям, прилетевший не стал оправдываться. С любопытством посмотрев на меня, он спросил, кто я такой.
Это совсем вывело меня из равновесия, руководителя полетов вдруг спрашивают, кто он такой.
– Сначала ты доложи, кто такой, - повысил я голос.
– Я, - неожиданно улыбнувшись, ответил прилетевший, - командующий
Легко представить мое состояние в те минуты. Накричать на командующего, упрекнуть его в нерадивости, в незнании основных положений постановления, направленного на улучшение качества летной подготовки, - вряд ли кто, кроме самого Алксниса, отважился бы на это.
Заметив мое смущение, Феликс Антонович подал мне руку.
– Теперь, пожалуй, мне и делать нечего в бригаде. На себе проверил, что замечаете любую предпосылку к летному происшествию, а виновников драете с песочком. Правильно! А все же и вам придется назваться, - дружелюбно добавил командующий.
– Вершинин!
– представился я.
– Начальник оперативного отдела штаба бригады. Ингаупис удивился:
– А что, больше некому руководить полетами?
– Есть кому, - ответил я, - но...
И мне пришлось рассказать командующему о своем желании перейти на самостоятельную командную работу. Он одобрил мое стремление и в заключение с улыбкой заметил:
– Ас "козлятниками" будьте так же строги, как со мной.
Так я и не понял, действительно ли Ингаунис допустил ошибку при посадке самолета или преднамеренно совершил ее, чтобы проверить, замечаем ли мы промахи летчиков, эффективно ли боремся с летными происшествиями.
...Одним из важнейших событий, которое на всю жизнь запомнилось всем авиаторам моего поколения, было учреждение Дня Воздушного Флота СССР. С какой радостью читали мы опубликованное в "Правде" за 19 августа 1933 года сообщение о первом авиационном празднике, состоявшемся на Центральном аэродроме. "Вся Советская страна, - писала газета, - сегодня празднует День авиации, совпадающий с пятнадцатилетием со дня существования Красного Воздушного Флота и десятилетием Осоавиахима. За четыре года первой пятилетки выпуск самолетов по количеству увеличился почти в три раза, по тоннажу - почти в пять раз. Выпуск моторов за это же время увеличился больше чем в шесть раз".
Учреждение авиационного праздника способствовало дальнейшему повышению уровня боевой и политической подготовки в частях и соединениях ВВС, в том числе в нашей бригаде. В ответ на заботу партии и правительства летчики, инженеры, техники и другие специалисты отдавали все силы и знания делу укрепления оборонного могущества Советской Родины.
Тринадцать месяцев службы в 20-й авиабригаде дали мне очень многое с точки зрения практики штабной и летной работы, знакомства с рядовыми тружениками авиации. Теперь хотелось испытать себя в роли командира, полностью отвечающего за обучение и воспитание подчиненных, за боевую готовность той или иной части. И я подал рапорт с просьбой перевести меня на командную должность.
Начальник штаба бригады Альбертов с сожалением сказал:
– Я, признаться, надеялся, что ты пойдешь по штабной линии, Константин Андреевич. Сам посуди: ведь штаб - это мозг любой части...
Не без содействия комбрига Николая Яковлевича Котова, который ранее возглавлял
Н. Я. Котов принял меня очень тепло, однако работать с ним пришлось недолго. Вскоре его сменил Э. Шахт. Потом и Шахта освободили. Начальником школы стал генерал Васильев, а в 1941 году вместо Васильева назначили меня. Довольно частая и не всегда оправданная смена руководящих командных кадров отнюдь не способствовала делу укрепления боеспособности авиационных частей...
Контингент слушателей, обучавшихся у нас в школе два-три года, состоял в основном из бывших командиров частей и даже соединений. В школе было три эскадрильи, укомплектованные самолетами Р-5, ССС, ТБ-3, и два отряда Р-6. Мне доверили командовать эскадрильей легких бомбардировщиков Р-5. Хозяйство большое - 30 самолетов. Кроме того, я отвечал за оперативно-тактическую подготовку слушателей и преподавал им методику проведения летно-тактических учений.
ЛТУ обычно проводились в обстановке, максимально приближенной к боевой. Они служили хорошим экзаменом не только для воспитанников школы, но и для самих воспитателей. Показала эскадрилья высокие результаты - значит, ты отвечаешь требованиям, предъявляемым к наставнику. Обнаружатся промахи в чем-нибудь - стало быть, ты не соответствуешь своей должности. И пенять тут, естественно, не на кого.
Удивительно настойчивыми, выносливыми и упорными были авиаторы-дети рабочих и крестьян, строивших первое в мире социалистическое государство. Они отлично понимали необходимость создания таких военно-воздушных сил, которые могли бы стать надежным воздушным щитом Родины в случае нападения на нее империалистических агрессоров.
Коммунистическая партия и Советское правительство принимали все меры к тому, чтобы наше государство имело могучий Военно-Воздушный Флот. К концу первой пятилетки была создана мощная, технически совершенная авиационная промышленность; мы имели развитую базу моторо- и самолетостроения, хорошо подготовленные кадры отечественных конструкторов, инженеров и других авиационных специалистов. Уже в 1933 году шесть крупных заводов выпускали самолеты и четыре - авиационные моторы. Экономически они были тесно связаны с десятками предприятий-поставщиков.
Выступая на XVII съезде ВКП(б), Народный комиссар обороны К. Е. Ворошилов отмечал: "За время, прошедшее после XVI съезда партии, наши Военно-Воздушные Силы стали неузнаваемыми. Мы создали мощную тяжелую бомбардировочную авиацию и добились улучшения по всем другим видам авиации. Значительно улучшено в желательном для нас направлении соотношение видов самолетов в составе воздушных сил"{17}.
Во втором пятилетии партия поставила задачу освоить серийное производство новых самолетов и моторов, поднять работу научно-исследовательских институтов, обеспечить качественный и количественный рост авиации и вооружения. И это задание было выполнено с честью. За годы второй пятилетки советский народ построил две трети всех авиационных предприятий, имевшихся в стране. Это позволило удвоить самолетный парк в строевых частях по сравнению с первой пятилеткой.