Четвёртое измерение
Шрифт:
Собиратель же невозмутимо и бесцеремонно прокладывал себе путь, выбирая лучшие варианты для движения. Люди пытались обойти его, сами уходя с дороги, даже если шли к нему спиной. Они будто попадали под его ауру опасности и резко инстинктивно меняли направление движения.
Уже у самих входных врат человекопоток стал просто эпическим: люди переходили туда и обратно гуськом, попадая в нужную струю. У одних были вещи, у других – звери, у третьих – другие люди и товары, сверху носились роботы-камеры, в попытках мониторинга происходящего хаоса. Путники пробрались к очереди, которая, казалось, чуть быстрее продвигается в город. Встав туда, Линда ощутила, что уже давно не идёт своими ногами, а её просто несёт в потоке,
«Дорогая, прекрати паниковать, пройдём врата и будет легче», – спокойно сказал он у неё в голове.
Немного помогло. Но только немного. Она уткнулась лицом ему в рюкзак, заткнула уши пальцами и постаралась отключиться от окружающего, просто переставляя ноги, куда несло, не обращая внимания на руки, хватающие её за разные части тела.
В таком режиме они двигались около часа. Когда Линде уже стало казаться, что она полностью спеклась, и сейчас упадёт, будет биться в истерике и орать, наконец, обжимание со всех сторон ослабло, и собиратель двинулся чуть быстрее.
Люди расходились в разные стороны, кто куда, но человекопотоки пока не уменьшались. Вокруг наконец стали появляться невысокие квадратные дома – первые предвестники города, в витринах которых виднелись магазины и забегаловки.
Линда дико озиралась по сторонам. Вымоталась она ужасно, вспотела, тяжело дышала и дрожала. Облаком нависло предобморочное состояние: в глазах темнело, в ушах стучало, тошнота подкатила к горлу.
Собиратель слегка повернул голову в её сторону, подумал, и сменил направление в сторону одного из квадратных домов. Подойдя ближе, они увидели большую открытую витрину: внутри имелось около десяти стальных баков с роботизированными манипуляторами-руками, и у каждого, конечно же, была очередь. Встав в одну из них, собиратель покопался у себя в кармане и вытащил какую-то чёрную карточку. Линда теперь поняла, о каких карточках говорили те странные пираты. С лицом зелёного цвета она уже едва держалась на ногах, коленки тряслись, холодный пот стекал по спине, она просто висела у собирателя на рюкзаке как случайно прилипшая в толпе тряпочка.
«Эй, дорогая, надеюсь, ты не собираешься облевать мне рюкзак?»
Когда, наконец, после утомительного ожидания их очередь подошла, оказалось, что роботизированные автоматы продают напитки. Он сунул чёрную карточку в прорезь: тут же выскочило голографическое меню, изучив которое секунды за три, нажал пару кнопок в воздухе и меню исчезло. Чёрная карточка быстренько вернулась в карман, а снизу из витрины медленно поднялись, вращаясь, два больших стакана, наполняясь жидкостью светло-розового цвета со звенящими кубиками льда; приятный запах цветов и сахара окутывал их. Линда облизнула сухие губы, комок тошноты слегка отступил. Собиратель взял оба стакана и бочком отошёл за здание. Хотя за оным уже стояло человек двадцать с такими же самыми стаканами, они всё же нашли себе место, где можно было встать вдвоём, без толкотни.
Линда рухнула, лязгнув зубами. В мозгу всё шумело и пульсировало.
– Держи уже, доходяга, – присев на корточки, протянул он ей один из стаканов. На лице по-прежнему обошлось без эмоций. – Витаминный коктейль, как у вас говорят. Или будут говорить.
Линда взяла большой стакан дрожащими руками, понюхала напиток. Да, пахнет как будто розами, или какими-то похожими на них цветами. Холодный и приятный, живительный нектар. Она аккуратно принялась пить, хрустя малюсенькими кусочками льда, которые уже почти все растаяли: вкус сладкий,
Постояв ещё с минуту, друг возле друга, они переглянулись. Линда постоянно чувствовала себя недоразвитым существом рядом с собирателем. Это чувство никак не давало ей покоя, хотя что-либо изменить она не могла. Пытаться выглядеть умнее, лучше и сильнее, чем есть на самом деле – не получалось, потому что собиратель читал её насквозь.
В голове постепенно прояснилось, появилась лёгкость. Собиратель уже взял курс в толпу, а пустой стакан бросил прямо на землю. Линду это почему-то очень смутило. Будучи девушкой воспитанной, свой она не бросила, став по привычке искать урну, но нигде не увидела ни одной. Так и пошла, со стаканом в руке. Правда, через какое-то время он стал таять в её руках, как мороженое на солнце – прямо распадался кусками на мелкие фракции. Бросив остатки на землю, она смотрела, как те исчезают. Быстрая техническая утилизация. Удобно придумано! Обернувшись назад через несколько шагов, оказалось, что от стакана оставался лишь кусочек донышка.
Сил заметно прибавилось, ноги послушно двигались. Она шла рядом, вплотную, уже не дрожа всем телом, как замёрзший щенок. Хотя паника никуда не исчезла, а лишь затаилась где-то за кулисами сознания, ожидая любой возможности выступить с концертом.
Вокруг бойко шла торговля и обмен всем, чем только можно. Люди играли, танцевали, зевали и хлопали, добавляя каждый свою порцию шума к и так чересчур шумному городу. Дети носились с диковинными игрушками, искусно лавируя между грузными взрослыми. Рекламные роботы шумели и мерцали предложениями. В проулках тянулись многочисленные ярмарки и базары.
По правую руку высилось странное, но с виду знакомое возвышение, перед которым кучковалось изрядное количество улюлюкающих людей, наблюдая за происходящим действом. Линде это возвышение напомнило переходник, через который они прошли на Фею, но только куда больших размеров. Хотя его стальные двери явно были лишь красивой бутафорией, просто муляж. Сам же переходник располагался, как потом ей придётся узнать, под землёй.
Сверху на громадном табло висела закорючка, похожая на цифру 1. Скорее всего, это именно она и была. Врата номер один. А у них, получается, врата номер пятьдесят девять… Ого-го! Идти ещё и идти.
Проходя мимо, Линда обратила внимание, что перед вратами выстроен широкий деревянный помост, на котором одни люди стояли с табличками, прикреплёнными к ногам или платьям, а другие, толпящиеся ниже и перед помостом, всё кричали и переругивались между собой, вскидывая руки в жестах: то кулак, то раскрытая ладонь, то и вовсе круговое движение указательным пальцем. Она сразу догадалась, что это такое: нет, не рок-концерт – торги. Значит, теперь всё понятно. Это её участь. Внутри всё перевернулось и встало на свои места. Это он самый, прямой торг. Но общая усталость организма даже не дала ей как следует расстроиться и расплакаться по этому поводу.
«Нечего опять реветь, переселение – это не плохо, бывает гораздо хуже».
«Как хуже?»
«Опыты, колонизация, например».
От слова «опыты» у неё дёрнулось в области сердца. Не хотела она ничего знать ни про опыты, ни про колонизацию.
Пройдя немыслимое возвышение номер один, они продолжили маневрировать между людьми и через полчаса добрались до возвышения номер два. Там дело обстояло точно также, только на помосте были другие люди, и покупатели ниже тоже отличались.