Четвёртое Королевство
Шрифт:
– Где Тень?
– Наверное, играет с тобой в прятки. Иди, поищи, пока мы с мамой на стол собираем, – подмигнула внуку.
Я ловким движением кисти перевернула пирожки на сковородке на другой бок, просто подцепив их голыми пальцами. Горячее масло не причинило мне вреда и боли. Я вообще была не восприимчива к тепловому воздействию. Там, где одним было горячо и обжигающе, мне комфортно и даже, как говорили мои ученики, «по кайфу».
Дочь подошла и взяла мои руки, осматривая. На них, как обычно, не было ни одного красного пятна ожога.
– Каждый раз ты меня сбиваешь с толку своими… способностями.
– Тоже скажешь –
– Баба Ася тоже так могла, а я не могу, – не оставляла тему Люба. Иногда она была очень упряма. – А бабушка Татьяна так могла?
От неожиданного вопроса звякнула тарелками, которые собиралась поставить на стол. Мы редко вспоминали моих родителей.
– Нет, – мой ответ был коротким и сухим.
Моя мама Татьяна Николаевна Тронина не готовила пирожков, потому что папа их не любил. Не переносил мой отец запах жареного масла. А в нашем доме все крутилось вокруг папы.
«Санечка любит» или «Санечка не любит», так начинались все разговоры матери. Санечка был ее светом в оконце, центральной звездой в её солнечной системе.
И, если папа был главной страстью мамы, то мой отец всего себя отдавал идее. Он был ярым коммунистом.
Александр Александрович Тронин благодаря своему фанатизму и отдачи делу стал не последним человеком в иерархии власти СССР. У семьи Трониных было все, что положено при их статусе: шикарная министерская квартира, машина с водителем, дача в Подмосковье, дача на Юге, домработница и няня. Да, у Трониных была няня, так как приличной советской семье полагалось иметь ребенка. Роль и функциональную нагрузку этого необходимого реквизита благополучной жизни выполняла я – Аврора Александровна Тронина.
Протяжное «Мяаааууу!» и стремительный бег Теньки по кухне отвлекли меня от воспоминаний. Черный кот в попытке спрятаться от котолова Матвея, забрался под стол. Следом за котом влетел слегка взъерошенный Мот , не иначе как вытягивал кота из под кровати. Тень следовало спасать и быстро. Я, подхватив внука подмышки и раскачивая из стороны в сторону, читая стишок про бычка Агнии Барто, направилась мыть руки грозе котов.
Спешно перекусив, мы отправились в парк. Он находился рядом с моим домом, в десяти минутах ходьбы. Город у нас небольшой, но уютный. Парк был ухоженным: с несколькими беседками, кованными скамейками и утопал в зелени – деревья ровными рядами стояли вдоль аллей, пестрели цветочные клумбы и пушистым ковром стелились аккуратно подстриженные газоны. Парк визуально делился на две зоны. Основная часть была сосредоточена вдоль озера. Тут можно было прогуляться по берегу или покормить озерную живность, сидя на скамейке. В благоприятную погоду можно было разрезать гладь водоема на лодке или катамаране. Несколько аттракционов ютилось чуть в стороне от озера, и это была самая любимая часть парка у детей разных возрастов.
Внук уже побывал на всех доступных аттракционах и теперь покорял батут, а мы с Любой получили пятнадцать минут передышки. Устроившись на лавочке рядом с надувной махиной, я вытянула ноги вперед и подняла лицо к солнцу.
– Последний день лета… опять. Опять осень, хандра. Тихон не собирается в этом году баловать своих рыжиков курортом, где море и солнце?
Мой зять Тихон был образцовым мужем, очень
Я взглянула на дочь. Красавица! Ярко-голубые глаза, которые она унаследовала от отца, веснушки и рыжая копна волос от меня. Только в отличие от меня веснушки слегка позолотили Любе только скулы и нос, расположившись аккуратно и даже изящно. Да и рыжий оттенок волос был насыщеннее, чем у меня. Я же сейчас красила волосы краской, хотя когда-то была веснушчатым недоразумением с пышной копной морковного цвета.
Как сокрушалась по этому поводу мама, и как неодобрительно поджимал губы папа...
Отец был очень красивым мужчиной среднего роста с темно-русыми волосами. Настоящего цвета волос мамы я никогда не знала, так как в погоне за образом Любови Орловой, мама постоянно обесцвечивала волосы, выщипывала брови и сидела на диетах, улучшая и без того прекрасные природные данные Только потому, что Санечка обожал эту актрису. И у таких красивых людей получилась вот такая морковка.
– Нет, ему не до отдыха. Тихон готовится к выходу нового продукта. Выпуск запланирован на февраль будущего года, – хитро улыбаясь, заявила дочь.
– Что еще за новый продукт? Что-то новое решил настрогать папа Карло? – усмехнулась.
Зять работал на себя, имея пару мебельных мастерских. Нос свой я туда не совала, мне было достаточно понимания, что дела у него идут хорошо. В начале нашего с ним знакомства, когда узнала, что он мебельщик и работает с деревом, в шутку назвала его «папа Карло», так прозвище и прицепилось.
– Дочь.
Улыбка Любы стала еще шире, глаза сверкали. Я непонимающе хлопала ресницами, но осознав, какую новость только что мне озвучили, радостно завизжала и прижала дочь к себе.
– Ура! Ура! Ура!
Посетители парка стали с осуждением на нас коситься. Поднявшись с лавочки, мы отошли на одинокий газон, где никто не мог нас слышать, да и я бы не мешала своим бурным ликованием другим отдыхающим.
Дочь повернулась к батуту лицом и помахала Матвею рукой.
Всегда считала, что дети — это счастье, и им надо дарить свою любовь. Каждый раз бурно радовалась подобным новостям, будь то близкий человек или далекий знакомый.
Подобное отношение — отголоски моего одинокого детства. Для родителей я была лишь необходимым атрибутом для положительного имиджа. Меня лепили по шаблону, который создавал папа: воспитанная, послушная, образованная и правильная девочка из интеллигентной семьи. Но, по его мнению, я отчаянно не дотягивала до родительского идеала. В моей жизни были занятия танцами, музыкой, иностранными языками и школа. У меня не было свободного времени. И друзей тоже не было.
Единственная, от кого получала тепло, была бабушка Настя со стороны мамы. Но так как жила она в Санкт-Петербурге (тогда Ленинграде), а я была очень занятым ребенком, виделись мы пару раз в году. Зато это было самое счастливое время, наполненное любовью, которой мне так не хватало.
Именно бабушка Настя стала мне надежной поддержкой, когда я беременная появилась у нее на пороге поздним зимним вечером.
– Авочка, доченька, что случилось?! – первое, что спросила бабушка. Затащив меня в нутро своего жилища и игнорируя холод, который я принесла с улицы, обняла. Бабушка поняла, что мне очень плохо, просто посмотрев в глаза.