Четвертый эшелон

Хруцкий Эдуард Анатольевич

"ПИНСКИЙ ОУНКВД БСС МУР ОББ.

СРОЧНО!

СПЕЦСООБЩЕНИЕ 

Задержанный вами гр. Кузыма С.К. в нашем городе не проживает. Считаем паспорт фальшивым. По получении дополнительных данных, высланных вами, немедленно сообщим.

Пинский ОУНКВД БССР Грязновский".

Муравьев

Игорь просидел в кабинете около часа. Он находился

в странном состоянии полудремы, в том самом, когда все становится расплывчатым и в реальность врываются какие-то странные картинки, появляются чьи-то лица, слышатся непонятные голоса. Он вдруг снова увидел кухню и лежащего Судина, а на подоконнике сидел Мишка Костров, веселый, наглый Мишка, но почему-то он был в очках и кутался в оренбургский платок.

– Ну что, Игорь, – хохотнул Костров, посверкивая золотой фиксой, – тяжело, брат, без меня… – Хохотнул и исчез. И кухня расплылась, осталось одно окно, а за ним бесконечные льды, уходящие к горизонту. Игорь с ужасом подумал, что стекло не выдержит напора, лопнет, и он останется один на один с ними. Лед за окном крошился с пронзительным и длинным звоном…

Муравьев тряхнул головой, открыл глаза. На столе заливался телефон.

– Муравьев.

– Игорь, – услышал он голос жены, – это я.

– Иннуля, ты что?

– Хочу узнать: ты домой придешь?

– Ты понимаешь…

– Я понимаю, но приехал Петя.

– Какой еще Петя?

– Сестры твоей, между прочим, муж. Он всего до утра. Мы собрались все. Может быть, ты хоть на минутку заглянешь? – В голосе жены слышалась надежда. Но вместе с тем Игорь уловил и металлические нотки. – Кстати, папа на что уж занят, и то приехал. Он с тобой поговорить хочет.

В начале войны его тесть, Александр Петрович Фролов, был директором оборонного завода. В прошлом году его назначили замнаркома, и жизнь у Игоря сразу же испортилась. По управлению немедленно пошли слушки, и его иначе, как «зять Межуев», за глаза не называли. Вот поэтому Муравьева и майорские погоны не очень обрадовали. Знал, что начнется опять: «Служишь как медный котелок, а все в капитаны не выбьешься, а тут без году неделя в МУРе, и уже нате вам – майор. Жениться надо с умом».

– Игорь, – прервал его мрачные раздумья голос тестя, – ну как ты там?

– Все нормально, Александр Петрович.

– У тебя всегда все нормально. А у нашей бабушки чуть карточки сегодня не украли, – засмеялся в трубку Фролов, – она тебя ждет не дождется. Имеет точные приметы злоумышленника. Ну ладно, ты приходи. Вся семья в сборе. Неудобно. Хочешь, я Маханькову позвоню?

«Вот оно, начинается», – с тоской подумал Игорь.

– Что молчишь, не бойся,

шучу. Я же понимаю все. Но все-таки вырвись хоть на часок, я свою машину могу тебе прислать, – продолжал тесть.

– Александр Петрович, я постараюсь, а пока дайте Инне трубку. Слушай, малыш, я тут ход один придумал. Ты позвони шефу, пригласи его, а?

– Сейчас.

Данилов зашел минут через десять.

– Решил по мне из главного калибра ахнуть? Жену вперед пустил. Сам-то что?..

– Ох, Иван Александрович, муж сестры с фронта приехал, Петька. Ну, они там и устраивают какое-то гульбище.

– Это какой Петька? Карпунин?

– Он самый.

– Твой живой укор?

Игорь усмехнулся. Он вспомнил июль сорок первого и хилого очкарика Петьку в военной форме с петлицами старшего политрука. Встреча с ним оказалась последней каплей, переполнившей чашу терпения Игоря. Чуть не плача, он прибежал тогда в управление и написал рапорт начальнику МУРа с требованием немедленно отправить его на фронт.

– Ну, что замолчал? – Данилов вынул партсигар. – Помнишь, какую ты мне истерику тогда закатил? Теперь не жалеешь, что я тебя не отпустил?

– Теперь нет. У каждого своя война. – Игорь задумался, – у Петьки своя, у Мишки Кострова тоже своя, у пацанов, которые вместо взрослых на заводах к станкам стали, тоже своя. Я ведь помню, как вы сказали в сорок первом, что армия наступает тремя эшелонами. А мы четвертый, мы ее тыл охраняем. Нет, не жалею я. Мы в своей войне за других не прячемся.

– Вот и дожил я до светлого часа, – Данилов тяжело опустился на диван, – начали меня на старости лет цитировать. Ну что ты на меня так смотришь? Хоть в двадцать три часа по гостям не ходят, но, принимая во внимание военное время, можно зайти на пару часов. Погоди, ну погоди же ты. Ох и заматерел ты, Игорь, раздавишь начальника. На. – Данилов достал из кармана новенькие серебряные погоны с двумя просветами и желтыми звездочками. – Смени погоны-то. Пусть твой свояк видит, что и мы не зря командирский паек получаем. – Он встал, подошел к столу, снял телефонную трубку: – Дежурный? Это Данилов. Мы с Муравьевым будем по телефону Д1-31-19. Если что, немедленно звони туда. Ясно?

Иван Александрович повернулся к Игорю.

– Ты не думай, что я водку пить иду. У меня корысть своя есть. Тесть мне твой нужен, инженер-генерал-лейтенант, замнаркома Фролов.

– Зачем еще? – настороженно спросил Игорь.

– Руководить – значит предвидеть. Ясно?

– Пока нет.

– Ты вот проект приказа подготовил о командировании старшего лейтенанта Белова в Баку. Подготовил?

Конец ознакомительного фрагмента.