Четвертый поросенок

Калашников Сергей Александрович

— Стой, — опомнилась девушка на крыльце, отнимая руку, и охнула, встретившись, наконец, с внимательным взглядом зеленовато-карих глаз. — У нас еще история сегодня, — пробормотала еле слышно.

— Вот оно как!

— Последний урок, пропустить никак нельзя.

Говорила, а сама не могла отвести взгляда, да и капитан перестал улыбаться, смотрел пристально, словно чего-то ждал.

— Во сколько заканчивается? — спросил участливо. И ей, наконец, удалось вздохнуть.

— В полвторого, — прошептала — голос куда-то

пропал.

Но он услышал, кивнул спокойно:

— Хорошо, встретимся в той беседке в два. У вас же еще обед?

Сглотнув, закивала. И быстро отвела взгляд, когда он снова повернулся.

— Ладно, беги. Я еще дела тут некоторые улажу. Как раз к двум поспею. Маруся?

Если бы она только посмела коснуться его, поцеловать, как тогда, в щеку. Но решиться так и не смогла.

— Приду.

И резко развернувшись, ворвалась обратно в школу вместе с громким звонком, извещающем о конце урока.

«Как отсрочка от казни» — пронеслось в мозгу смешное сравнение, хотя на душе было как угодно, но только не весело. Влетев с разбегу в пустой класс на первом этаже, Маруся без сил опустилась на лавку, так как ноги отказались её держать. Обхватив рюкзачок, начала мелко дрожать и стучать зубами. Только спустя пять минут удалось себе скомандовать: «Прекратить истерику, курсант!» Помогло только со второго раза. Встала, осмотрела своё отражение в зеркальце — бледная вся, и глаза испуганные с расширенными зрачками. Пришлось постоять, подышать глубоко, прислонившись лбом к стене, и медленно идти обратно на второй этаж. Занятие по истории должно было проходить в том же кабинете.

— Ты где была? — набросилась на нее Стебелек. — Я ищу тебя — седьмой сегодня вместе с восьмым занимается. Говорят, к тебе приходил кто-то?

Удалось вяло отмахнуться. А от дальнейших расспросов спас приход директора, который самолично преподавал у них историю. На его уроках царила тишина, даже когда он замолкал. Рассказывал всегда не просто интересно, а удивительно. Часто приводил для примера истории из жизни, иногда забавные, иногда печальные. Сейчас как раз пошла речь о первых поселенцах на их планете, с какими проблемами столкнулись, и почему их стали называть аборигенами. Материал уже давно пройденный, но очень увлекательный. Перед окончанием школы не худо и повторить. Да и для седьмых классов интересно.

Маруся хоть и смотрела на директора, не отрываясь, а не понимала ни слова, словно говорил он на другом языке. И нельзя сказать, что думала о другом — в голове все смешалось, и нормальных мыслей там просто не осталось. Только какие-то обрывочные, будто кадры, надерганные из всей прошлой жизни.

Пришла в себя только концу занятия, но опять не слушала, только ерзала на стуле, да считала секунды, оставшиеся до конца урока, поглядывая украдкой на часы Стебелька.

Вскочила, едва прозвенел звонок, и, стушевавшись под взглядом директора, снова села.

—

Завтра у восьмого класса занятий не будет, — объявил он и, переждав радостный рев учеников, продолжил: — а у седьмого только один урок, потом уже будете заниматься самостоятельно. Кому нужны дополнительные занятия с учителями, подойдите сейчас, запишитесь. В четверг у вас будет инструктор по вождению катеров, не пропустите. А теперь можете бежать обедать.

Стебелек догнала её только у столовой:

— Ты куда так рванула, бешеная? Думаешь, я не проголодалась?

— Лучше скажи, сколько времени, — пропыхтела Маруся, занимая им столик. Ни часов, ни визоров у неё самой никогда не было. Определялась обычно по солнцу или старинной мобиле, таскать которую при себе в школе откровенно ленилась. А у Стебелька теперь эти самые есть, командирские часы.

— Без двадцати два. А что, спешишь куда-то? О! Мелкая, Нах-Нах, сюда! К нам! Мы уже заняли! — Она замахала рукой, призывая неразлучную парочку. И добавила для Маруси: — можешь не торопиться, занятий у вас на сегодня больше нет.

Федька с Нинкой, держа в руках по два подноса, подошли, усаживаясь напротив. Так уж повелось, что обедали всегда вчетвером, и кто первый пришел, тот брал еду на остальных.

— Курица жареная, обожаю, — обрадовалась Стебель. — А кстати. Вы слышали, что будет вечером?

— Нет.

— А что? — в один голос ответили Мелкая и Нах-Нах.

— Директор всех собирает в актовом зале в семь часов. Какое-то объявление будет делать.

— Я возможно, не приду, — тут же сообщила Маруся, вгрызаясь в куриную ножку. У кого от нервов может и пропадает аппетит, а у неё так все наоборот.

— Я тебе не приду! Сказали всем, значит всем!

— Ну Стебелек, отмажешь как-нибудь.

Попрепирались немного, пока голод не взял своё. И некоторое время ели молча.

— Видели коптер? — спросил вдруг Нах-Нах.

Мелкая удивленно на него взглянула, а Маруся едва не подавилась. Пришлось срочно запивать курицу соком.

— Я видела, — кивнула тем временем Стебель, — может, из-за этого собирают? А кто прилетел, не знаешь?

— Нее, не знаю. У нас еще урок с Ниной, а вы бы выяснили пока. У вас же всё на сегодня?

— Это у восьмого всё, — вздохнула Стебелек, — а у нас еще геометрия. А потом мы на озеро собирались. Марусь, пойдешь с нами? Чего головой мотаешь?

— Не пойду, — ответила с полным ртом.

Стебель даже есть перестала.

— Слушай, подруга, колись, давай, что у тебя за дела такие?

— Сколько времени? — перебила та, проглотив остатки салата.

— Без трех минут два, а что?

Но Маруська, уже выскочила из-за стола и помчалась к выходу, ловко маневрируя между столиками.

— Да что с ней такое? Вы не в курсе?

Нах-Нах покачал головой, внезапно догадавшись, кто мог прилететь на коптере.