Четвертый поросенок

Калашников Сергей Александрович

— Молчание, как понимаю, в качестве отдыха не рассматривается?

— А какой смысл молчать, если перед тобой человек, который умеет разговаривать? — искренне удивилась Рустамка.

Андрей широко улыбнулся и глотнул чуть остывший напиток, оценив набравший плотность вкус. Кофе в этой кафешке был обычным, но вкусным, как и всё на этой планете. Девушка нравилась ему по-прежнему сильно. Нет — не по-прежнему, а по-новому. И эта непосредственная манера общения, и желание показаться неприступной, и затаенная печаль в глубине больших карих глаз, и робкое желание ему нравиться,

всячески подавляемое по непонятным ему причинам — всё это притягивало как магнитом, лишало покоя и укрепляло в решимости взять сию крепость, во что бы то ни стало. И пусть осада будет длиться сколь угодно долго — отступать он не собирался.

— Твоя правда, — согласился он. — Так о чём поговорим?

— Да о чём тебе будет угодно. Вот давеча подруга моя замуж выскочила, да сразу четверню родила — можешь себе такое представить?

— Удивительно, — осторожно согласился разведчик и мягко поинтересовался: — неужто такое вообще на свете бывает?

— А то как же. В родне Иволгиных — постоянно. Ну то есть, четверни-то у нас еще ни разу не бывало, а вот тройни и двойни… Сама-то Настасья одна на свет появилась у моих тетки с дядькой, но обещала во всеулышание произвести на свет тройню — на полном серьёзе. Не для красного словца. И смотри-ка — сдюжила. Сразу четверых!

— Да уж, — заинтересованно кивнул Андрей.

— Вот — ей того и надо было, сестрице моей двоюродной — замуж выйти и детей воспитывать. А я другая. Мне дороже свобода. — Неожиданно заключила девушка.

— Ну и что с этой свободой делать хочешь?

— Что и прежде. Ходить под парусом, или на моторе. Возить грузы. Места разные видеть, с людьми встречаться и общаться. Брызги, закаты, ветер… тихие рассветы, шквалы и штили. Прерия большая, а я даже материк ни разу не обогнула — не всё ещё увидела.

— И ни капли не хочется иметь дом, семью, куда можно всегда возвратиться, где тебя ждут и любят? — усомнился он.

— Таких домов много, — отмахнулась она, — везде родня, друзья, повсюду меня рады видеть.

— А любовь?

— Нечестно так спрашивать, — ощетинилась она, — любовь нужна всем, только не для меня она. Вон, Делке со Степкой повезло, считай. И у Саньков настоящее. И у Настасьи, хотя с ней у меня сомнения. Я пока глазами своими не увижу, не поверю. А мне не достаточно только её одной — я большего хочу. Подавай мне простор, наполненный ветром парус и чистый горизонт. Видать на роду написано одной быть, но это и нормально.

— Да с чего ты это взяла-то?

— Просто так получается. И не смотри на меня так, ты мне не пара!

— Вот еще новости! А это с какого перепугу?

— Землянин ты, Андрюша, а ещё завоеватель. — Рустамка нахмурилась и буркнула. — Может все и забыли, а я…

Она вскочила из-за столика, и стремительно направилась к двери.

Ругнувшись, лейтенант расплатился, и бросился следом.

Однако догонять не пришлось — Рустамка ждала его на улице, но только лишь для того, чтобы сказать:

— Не ищи меня, боец! Видеть тебя не желаю.

— Ну прости, душа моя, — возразил он, — зато моего желания хватит на двоих.

— А хочешь, —

качнувшись к нему, прошептала девушка, — я правда с тобой любовью займусь? Есть тут у меня гнёздышко. Если пообещаешь, что отстанешь.

— Хочу, — кивнул он, оглядев её с жадностью. — Но обещать, что отстану не могу — потому как, а вдруг мне понравится?

— Что значит вдруг? — возмутилась девушка и тут же опомнилась, покраснев: — Да знаешь, кто ты?!

— Ага, сладенькая, я гад и сволочь. Потому и не отстану — нравишься ты мне, хоть тресни!

Резко развернувшись, Рустамка было шагнула прочь, но Андрей попытался удержать её за руку. За что и поплатился. Не так, как в прошлый раз, но кулачок девушки чётко попал во всю ту же многострадальную скулу.

— Гад ты, Фролов! — резко заявила она. — Ещё раз руки распустишь — стрелять буду. Стой, где стоишь!

И зашагала прочь, оставив Андрея возле кафешки, раздосадованного, но весёлого.

— Зря ты так, — крикнул он, не пытаясь даже нарушить приказ красотки. — До встречи, судьба моя!

— В следующей жизни, — не обернувшись, махнула она рукой.

А он недоверчиво покрутил головой. Надо же — хотела от него откупиться. Словно это смогло бы его остановить. И даже жаль, что он решил быть с ней честным, что уж скрывать. Да только как бы ни хотелось самому ускорить события, а легко и быстро ничего не получится. Точно. Завоёвывать эту девушку придётся долго. И если она полагает, что он, лейтенант Фролов, сдастся — так это совершенно напрасно. И первый раунд за ним. Потому как он не только заявил о своих намерениях, но и разжился новой информацией.

Пожалуй, настало время навестить семейство Грачёвых и поближе познакомиться с женой друга — в хорошем смысле, конечно. Как там, в старинном фильме? «ДитЯм — мороженое, жене — цветы». Хотя малышня до мороженного еще не доросла. А вот мамаша может вполне оказаться любительницей оного, как и её колючая подружка… э-э… двоюродная сестра.

Глава 25

Медовые тайны

Посадку коптера на судно Федька видел от начала до конца — пилот уверенно зашёл с кормы и четко притёрся к середине площадки. Небольшая, похожая на игрушку машина с лыжами, сразу встала на место, как тут и была. Из кабины выбрался Степан Асмолов — Представитель Президента, в силу непредвиденных обстоятельств оказавшийся сейчас в роли несменяемого властителя с чрезвычайными полномочиями. А с пассажирского места — мегакот, которого именовали Котиком, и Сержио Моретти — руководитель службы безопасности.

В своё время, изучив по указанию отца правительственный сайт на предмет того, «кто есть кто», Нах-Нах больше никого не путал, несмотря на то, что внешних признаков высокого статуса гостей не наблюдалось. Он просто распахнул перед прибывшими дверь кормового салона и подал им по кружке свежего лесопильского слабого пива.

— Фёдор Матвеев? — впился в него глазами Моретти.

— Он это, он, — успокоил спутника Стёпка и добавил уже в адрес стюарда: — Нину Уткову ещё пригласи, да сам приходи сюда. Надо потолковать.