Четвертый поросенок

Калашников Сергей Александрович

Пропустив в дверях пассажирского помощника, Федька отправился на поиски подруги, встретив по пути любопытный взгляд Цикуты, попавшегося ему навстречу в коридоре.

— Итак, — представив присутствующих, начал Степан, — судя по данным приборного наблюдения, вы, молодые люди, вступили в контакт с Минатором, который к нашему человечеству не принадлежит, а является представителем неизвестной инопланетной расы. Не скрою, этот контакт для нас крайне важен с точки зрения не просто установления связей с ближайшим окружением, но и для обмена научной информацией и, не скрою, нас интересуют

технологии. Возможно, тот материал, из которого иномиряне делают свои пудреницы, окажется идеальным полупроводником, основой нашей будущей электронной промышленности, — он улыбнулся. — Хотя, предложить взамен мы можем немногое. В основном — продукты.

Но, в любом случае, не начав диалога, даже намёка ни на какие возможности подобного рода мы не получим. Поэтому, чтобы не тянуть кота за хвост, прошу вас передать нам канал связи с этим самым Минатором. Ну и познакомить с ним, разумеется.

Федька — простая душа, уже потянулся к визорам, но выражение Нинкиного лица его остановило. Подруга сомневалась, это читалось с первого взгляда.

— Знаете, Степан Кузьмич, — начала она, покосившись на замершего в нерешительности Федьку, — мы с вами, несомненно, принадлежим к одной общности, и наши интересы во многом совпадают. Но, уверена, найдутся и различия в понимании нужд и потребностей как всего населения планеты, так и отдельных групп, его составляющих. Поэтому, прежде чем обсуждать прозвучавшее предложение, нам хотелось бы ознакомиться с вашим видением целей и задач, стоящих перед возглавляемыми вами органами управления.

— Э-э… — не понял Степан, а на лице его нарисовалась обида.

— Да, — поддержал Мелкую Федька. Но дальше развивать эту мысль был не готов, поскольку ему и в голову не пришло что ещё можно добавить к сказанному. Впрочем, перед внутренним взором неожиданно встал так себе коготок, которым выпрыгнувший из Хорькова озера таракан придерживал пойманную рыбку: — а как они всех бобров передушат? Ну, тараканы эти инопланетные. Вдруг у них такой обычай? Бобров душить?

Нинка посмотрела на друга странным взглядом, а Сержио Моретти — недоумевающим. Степан же заметно повеселел:

— Детишки! Кончайте прикалываться. Нет, я понял бы выступление Нах-Наха, но ты, Мелкая, человек совсем другого склада. В чём дело? Почему такие иголки из тебя полезли?

— Да учёный это… — бросился защищать подругу Федька.

— …Наши брачные танцы исследует… — добавила Нинка.

— …Танго ему особенно нравится… — продолжил парень.

— …А я тебя хотела на «пассадобль» раскрутить… — перебила его сговоренная.

— …А я тебя на «ча-ча-ча», — сознался Нах-Нах.

Ребята глянули на следящих за их перепалкой высоких гостей и синхронно ухмыльнулись.

— Мне хотелось этого Минатора порасспросить о разумных роящихся и о биоценозах с участием членистоногих, — созналась девочка. — А тема технологии полупроводников мне незнакома.

— А мне про мегакотов, — добавил мальчик. — Думаю, интересующие вас вопросы нам не потянуть — мы ещё даже школу не закончили. А ни с кем другим этот чудик говорить не станет. Хотел бы — сам позвонил бы, — добавил он добивающий аргумент.

— Про мегакотов — это интересно, —

оживился Степан. — Нам на планете народу не хватает, а этим существам нужны кормильцы-защитники. Ты рассуждения Арбузова на эту тему читал?

— Нет.

— А мои соображения?

— Нет. Вообще — давненько не заглядывал на тот сайт. А в чём идея?

— Да простая идея. Создавать адаптированное оружие и инструмент, проводить обучение, и встраивать их в наши производственные цепочки на те уровни, которые осилят.

— По-людски, то есть, хочешь обойтись с хвостатыми, — почесал затылок Федька. — Так чо, Нин?

— А я, как ты, — откликнулась Мелкая.

— Вот, — подбил итог Нах-Нах. — Контакта я вам, мужики, не дам, потому что тогда он просто пропадёт. А как дело какое будет — обращайтесь, — где-то на самом краю памяти у него промелькнуло любопытное впечатление. Мимолётное и неотчётливое. — Так нам можно идти? — вопросительно посмотрел он на визитёров.

— Да, конечно.

* * *

Когда за ребятами закрылась дверь, Моретти чуть заметно улыбнулся:

— Знаешь, Кузьмич. Ребятишек в ту группу, где прошлым летом готовили девочку, отобрали самых сообразительных из лучших школ. Вообще-то их планировали отправить на запад, чтобы при самом ужасном варианте развития событий с них могло начаться новое человечество Прерии. Элитный, так сказать, генофонд. Собственно, не ошиблись — они и во время боевых действий оказались на высоте. Но ты скажи мне, что это за охламон вдруг среди них затесался? По отзывам учителей — середнячок.

— А это Нах-Нах, Серджио! К сожалению, не могу в явном виде выделить наиболее яркие черты этого легендарного персонажа — мне, чтобы врубиться пришлось выслушать целую череду детских сказок. Но, если не усложнять, — с ним не пропадёшь. А девочка, как ты заметил, умная. И пропадать не собирается. Поэтому будет с ним.

— Легендарный? Да он всего год на Прерии.

— За это время посвящённый ему раздел фольклора обогатился пятью новыми притчами. Правда, в них действует не кабан, а человек. Но имя народная молва сохранила. Так что, если не сломает себе шею, будет видной фигурой, как и Цикута, который сейчас принесёт нам чаю из трав, какие сам любит.

Открылась дверь и впустила старосту саскачеванов, обряженного в белый китель стюарда. Он быстро захлопотал у пыхтящего на сервировочном столике самовара, заливая кипятком шепотки сушёных трав.

— Подслушивал? — спросил Моретти.

— Ни одного слова не пропустил, — согласно кивнул парень. — Только канала слежения со стороны Минатора так и не засекли. Но нюхом чую, был он сегодня.

* * *

Плавание по Янтарному морю проходило совершенно не так, как вдоль восточного побережья материка. После Лесопилки заходили только в Лагерное, Чёрное и Винниково, каждый раз делая длинные переходы. Везде принимали и ссаживали пассажиров и выгружали пиломатериалы. Визиты на берег для членов команды продолжались недолго и для Федьки прошли в ожидании Мелкой, которая быстренько отыскивала пасеку и проводила всё отпущенное для прогулки время «прислушиваясь» к пчёлам.