Четвертый протокол
Шрифт:
Хотя главное здание КГБ, расположенное на площади Дзержинского в центре Москвы, само по себе велико, в нем не сможет разместиться даже часть одного из главных управлений, входящего в состав этой огромной организации. Поэтому по Москве разбросано множество других зданий КГБ.
Первое Главное управление находится в Ясеневе на Московской кольцевой автодороге в южной части города. Управление размещается в современном семиэтажном здании из стекла и алюминия в форме
Здание было построено финнами и предназначалось для Международного отдела ЦК КПСС. Но когда оно было закончено, представителям ЦК оно не понравилось; им не хотелось покидать центр Москвы, поэтому здание было передано ПГУ, которому оно пришлось по вкусу, так как расположено на окраине города, вдали от любопытных взоров.
Сотрудники ПГУ живут по легенде даже в своей стране. А поскольку многие из них выезжают за рубеж как «дипломаты», им меньше всего хочется, чтобы их заметил выходящими из здания ПГУ какой-нибудь назойливый турист с камерой в руках.
В структуре ПГУ есть сверхсекретное Управление, расположенное отдельно от всех, не в Ясеневе. Это Управление С – политическая разведка. Его сотрудники не только не встречаются со своими коллегами из ПГУ, они даже не знакомы между собой. Их занятия и тренировки проходят индивидуально, чтобы избежать лишних контактов.
Все объясняется советской психологией: русские помешаны на секретности и страхе измены. Этот страх отнюдь не изобретение коммунистов, он уходит корнями в далекое прошлое. Нелегалы Управления С – это мужчины, а иногда и женщины, которых специально готовят для длительной жизни за рубежом по тщательно проработанной легенде.
Несмотря на это, нелегалов раскрывают и даже перевербовывают. Некоторые сами вызываются на откровенность. Зная все это, ПГУ и Управление С стараются сами сузить степень их информированности: нельзя предать то, чего не знаешь.
Нелегалы живут в небольших квартирах в центре Москвы, проходят инструктаж и обучение поодиночке. Чтобы постоянно держать связь с ними, начальник Управления С работает на площади Дзержинского. Кабинет находится на шестом этаже здания (тремя этажами выше кабинета председателя Чебрикова и двумя – выше первых заместителей генералов Цинева и Крючкова).
Днем в среду, восемнадцатого марта, в то время как Престон беседовал с Левинсоном, именно в этот скромный кабинет вошли двое для встречи с начальником, вся сознательная жизнь которого была отдана тайному шпионажу. То, с чем пришли посетители, его не обрадовало.
– Только один человек соответствует вашим требованиям, – неохотно ответил он. – Он уникален.
Один из посетителей – представитель ЦК – предъявил небольшую карточку.
– В таком случае, товарищ генерал-майор, вы должны освободить
Начальник мрачно кивнул. Он знал этот адрес. Когда посетители ушли, он задумался о документе, который они ему предъявили. Документ был из ЦК, хотя на нем отсутствовали какие-либо пометки, у него не было никаких сомнений в том, откуда исходит приказ. Он вздохнул с сожалением: трудно расставаться с одним из лучших воспитанников, замечательным агентом, но приказ есть приказ. Он офицер, и оспаривать приказы ему не положено, тем более этот. Нажав на кнопку селекторной связи, он сказал:
– Вызовите майора Валерия Петровского ко мне.
Первый самолет из Йоханнесбурга прибыл в Восточный Лондон – четвертый по величине город в Южной Африке – вовремя. Он приземлился в Бен Шёман – небольшом аккуратном аэропорту, оформленном в бело-голубых тонах. В главном вестибюле их встретил водитель-полицейский в штатском и провел к «форду» на стоянке автомобилей.
– Куда поедем, капитан? – спросил он. Вилджоен вопросительно взглянул на Престона.
– В Управление железнодорожного транспорта, – ответил тот.
Водитель кивнул, и они поехали на Флит-стрит. По одну сторону улицы располагался вокзал, по другую – старые обшарпанные одноэтажные здания администрации Управления.
Магическое удостоверение Вилджоена помогло им немедля попасть к начальнику финансового отдела. Он выслушал Престона и сказал:
– Да, мы платим пенсии всем бывшим работникам железной дороги. Кто вас интересует?
– Брандт, – назвал Престон. – К сожалению, я не знаю его имени. Он работал стрелочником много лет назад.
Начальник вызвал помощника, и все вместе они направились по обшарпанным коридорам к картотеке. Помощник, порывшись в бумагах, достал пенсионную карточку.
– Вот единственный Брандт, который здесь есть. Коос Брандт.
– Его возраст? – поинтересовался Престон.
– Шестьдесят три года, – ответил, взглянув на карточку, помощник.
Престон покачал головой. Если Фрикки Брандт ровесник Яну Марэ, а его отец примерно на тридцать лет старше, значит, ему должно было быть за девяносто.
– Человеку, которого я ищу, должно быть около девяноста лет, – сказал он.
Директор и его помощники были непреклонны: среди пенсионеров других людей по фамилии Брандт больше нет.
– В таком случае назовите нам трех старейших пенсионеров, которые получают пенсию у вас.
– Картотека составлена в алфавитном порядке, а не в возрастном, – возразил помощник.
Вилджоен отвел начальника в сторону и что-то зашептал ему на ухо на африкаанс. Сказанное возымело действие. Начальник выглядел потрясенным.