Четвёртый прыжок с кульбитом и портфелем
Шрифт:
Алена сидела с выпученными глазами - натуральный информационный шок на фоне колдовских откровений.
– Господи, чисто Баба-Яга на ступе, - выдохнула она.
– А ежели промахнешься аэродромом?
– Бывало и такое, - согласилась Нюся.
– Тогда второй заход.
– Это интересно, - пробормотал Коля, терзая подбородок.
– Безопасная разведка, выходит. Так-так. А если наоборот, надо не взять, а положить? Микрофончик какой-нибудь, например?
– Да на даче Пельше я так и сделала!
– воскликнула Анюта.
–
– Так-так...
– Коля развивал мысль.
– А когда взглянешь на фотографии кабинета Брежнева, сможешь туда прилететь?
Анюта опешила:
– А разве можно? В ЦК КПСС наверняка есть свой Виталик с хитрым чемоданчиком!
На это Коля снисходительно хмыкнул:
– Конечно. Там имеется и защита от прослушки, и генераторы помех. Телефоны специальные, люди обученные... Только не забывайте, где я работал, и когда это было. Глубокая старина седая, сегодня все эти примочки - детский сад. И на любой генератор найдется свой дегенератор. Правда, денег будет стоить... Ладно, об этом потом. Нам пора в пятую палату.
– Клаву лечить не буду!
– быстро сказала Нюся. Она даже подскочила.
– Гадюка подколодная.
– А и не надо, - Коля махнул рукой.
– У меня Зоя есть. И она уже все вылечила. Там всего-то делов было, что молитву прочитать. Ну и еще наговор от проклятья и испуга. А поговорить с Клавой надо, чего она там нашпионила.
– А на кого она шпионила?
– На ФСБ, вестимо. Попасть в поле зрения чекистов легко, а вот избавиться от такого ухажера невозможно. Ничего особенного коза не накопала, в ее присутствии мы больше трепались. Зато сейчас запустим дезу... Но ты, Анечка, больше так не делай. Держи себя в руках, ладно? Всем нам придется с этим жить. Жить, но не мирится! Помни: язык твой - враг твой.
Глава двенадцатая, в которой дайте я скажу то, что сказал
Едва за посетителями закрылась дверь, как Алена поднялась. Эффектно потянувшись, санитарка принялась изображать задумчивую ходьбу по палате.
– Так-так, - заложив руку за спину, она хмыкнула Колиными интонациями.
– Что же это получается? Моя одноклассница Анька - подглядунка и папарацци. Да еще ко всему прочему и колдунья. Господи, кому скажешь, засмеют. Что, и меня можешь сглазить?
– Да запросто, - Нюся прищурила один глаз.
– Не зли меня, малышка, и уши не завянут.
– А я тебя злю?
– удивилась Алена, машинально трогая сережки на крохотных ушках.
– И в мыслях не было.
Анюта выставила пальчик:
– А вот станешь приставать к Антону Михалычу - прокляну. А потом скажу, что так и было.
– Да ладно, - отмахнулась девчонка, фыркнув пренебрежительно.
– Не больно надо, у меня Тоша есть. Анька,
– Например?
– Ну, прийти во сне, чтобы кошмар отогнать.
– Это какой такой кошмар?
– Нюся оглянулась на меня. Мне тоже было интересно.
Тем временем Алена дефилировала между окном и дверью, поднимая руки у струи сплит-системы. Походку «от бедра» она освоила давно, а подготовительные курсы при институте ее лишь отшлифовали до блеска.
– Да прикинь, мать, который день снится одно и то же: пришла на экзамен, и вдруг понимаю, что все забыла. Вообще все. Представляешь?
– Да, это ужас, - хмыкнула Нюся.
– Такой кошмар врагу не пожелаешь. Нет, по снам ходить не умею. Но мысль интересная...
Алена остановилась, чтобы восхититься:
– Красава! Что, будешь пробовать? А если получится? Ой, не надо! Вдруг мне приснится эротический сон, а тут ты явишься. Нет, я как-нибудь сама переживу, всего один экзамен остался.
– Хм...
– с подозрением нахмурилась Нюся.
Алена продолжала веселиться:
– Слушай, а ты в чужие кастрюли плюешь? На глазья ячмени умеешь подвешивать? По ночам на луну воешь?
– Да что ты мелешь!
– рассердилась Нюся.
– А что не так? У шамана три руки и крыло из-за плеча... Наверно, когда соскучишься, летаешь родную березку обнимать? Мать, скажи честно: у тебя черная кошка есть?
– Ты меня троллишь, что ли?
– Нюся начала дышать.
– Ах ты жучка! Бессовестная! Вот так рождаются сплетни...
Алена незаметно подмигнула мне:
– Извини. Скажу от души, подруга: прости меня. Если когда тебя обидела, за все прости,- она театрально всхлипнула, и без всякой связи добавила: - Господи, Анюта Швец - ведьма. Мама мия и святые угодники... Полный капец! Анька, я тоже так хочу!
– Зачем?
– А прикинь: подхожу к парням, что тусуются на «Явах» у Воробьевых гор, и говорю басом: мне нужна твоя одежда, ботинки и мотоцикл!
Нюся прыснула:
– Так, хватит ржать. Опошлены мечты, идеалы разрушены. Иди сюда, садись, - она рукой похлопала по кровати.
– Будешь донором работать.
– Как это?
– присев грациозной девой, Алена чинно расправила халат на коленях. Королевским движением повернулась, круглые коленки нахально бросились в глаза. Даже веки пришлось прикрыть.
– Антона Михалыча надо лечить. Жаль, что у тебя аура синяя, не в масть. Но ничего, нам не до жиру. Тут всяко лыко пойдет в строку.
– А это не больно?
– разом прекратив ёрничать, Алена распахнула свои бездонные небесные озера.
– Он потерпит.
– Да не о нем речь...
– Ты тоже потерпишь, - голос у Нюси просел, переходя на успокоительный грудной тембр.
– Хорошая девочка, вон как у тебя синий нимб сияет! Давай руки. Кладем сюда, на голову... Дырки в ауре видишь?