Четвёртый прыжок с кульбитом и портфелем
Шрифт:
Хм... Я пригляделся: очень похожий мусорный бачок обретался под моей кухонной мойкой. Если это то, что я думаю, то Нюся у меня получит на орехи. Пусть сначала научится свое имущество разбрасывать почем зря!
Нервным движением крендель освободился от ведра, с гулким грохотом оно покатилось по плитке тротуара. Но черный мешок остался, плотно облепив голову. Из-под него текло. Следом на плечи героя посыпались картофельные очистки, яблочные корки и яичная скорлупа вперемешку с прочей шелухой.
– ...и чтоб ноги в
Гопник замычал, подогнув колени. Видимо, кроссовки в самом деле стали вдруг тесными. А его приятель, опомнившись и оскалившись, сунул руку в карман.
– Ты чё такая дерзкая? Язык укоротить?- процедил он,- Ишь ты, верста коломенская.
Я не расслышал, что ему ответила Анюта. Но она ответила - оратор вдруг прижух и громко забурчал животом. Он даже руки туда приложил. Движение по бульвару не прекратилось, народ просто огибал препятствие, возникшее на пути.
Откуда-то выскочил таксист Иван. Загородив Нюсю, Ваня стал теснить ее к скамеечке. В опущенной руке трофейный пистолет «Гроза» был почти незаметен.
– Да чтоб вас черти забрали!
– возвышаясь над Ваниным плечом, Нюся продолжала бушевать. Неплохой она предложила вариант, правда, несколько сказочный.
Ан нет! Рядом вдруг остановился полицейский «бобик». Сверкая люстрой, он прибыл прямо по пешеходной дорожке. Скрипнули тормоза, распахнулись двери, и наружу полезли крепкие ребята в темной форме и с дубинками.
Наши соседи обмерли. Как воробьи на проводах, юная парочка потерпевших безмолвно нахохлилась на своем насесте. Вновь обретенный телефон они припрятали, а вот рты закрыть не удавалось. Круглыми глазами невольные зрители взирали на развивающееся действо.
Степенно усадив Нюсю на скамейку, Иван приземлился рядом. Засунул руку за полы курточки, и индифферентно уставился в сторону.
– Всем оставаться на местах!
– распорядился щекастый сержант, разглядывая живописную пару посреди тротуара.
В другое время мазурики могла бы ослушаться, и нарушить приказ. Но у одного кандалами на ногах висели тесные кроссовки, а второй боролся с собой, чтобы не сходить под себя. Чистый пат - побег в состоянии, когда вздохнуть страшно, особенно не совершишь.
Из-за спины сержанта вышла девица-лейтенант в щегольских ботиночках и идеально подогнанной форме. Брючный форменный костюм подчеркивал фигуру и выпирал в нужных местах, на зависть самому Пьеру Кардену. Из дырки в кепи задорно торчал хвостик черных волос. И даже дубинка, прицепленная к поясу, смотрелась элементом ансамбля - стильно и гармонично.
Была б моя воля, я бы этой черноокой и чернохвостой чертовке сдался. Без сопротивления. Сам вынес бы ключи от города, и поклонился. Только кто ж меня в плен возьмет, немощного да с палочкой? Эх, мечты идиота. Впрочем, Нюся
Шагнув вперед, полицейская девица окинула поле боя цепким взглядом.
– Что здесь происходит?
– привычным жестом она положила руку на рукоять дубинки. Скупые движения лейтенанта демонстрировали грацию и скрытую силу.
К месту происшествия со всех сторон сбежались голуби, привлеченные халявной раздачей корма. Занятые ссорой на банкете, они боролись за лучшую долю, поэтому вопрос блюстителя порядка проигнорировали. А протухший приятель гопника, наоборот, застыл с видом туриста, очарованного пейзажем. Он постоянно пукал и, видимо, стеснялся этого.
Любителю детских телефонов тем временем удалось сорвать с головы черный мусорный мешок. С отвращением он выплюнул пакетик испитого чая, по-собачьи затряс плечами. Кухонные отбросы полетели во все стороны, и на мундир лейтенанта тоже. Голуби оживились, а полицейская девица нахмурила брови.
– Вот ни хрена себе ноктюрн!
– возмутилась она, морща носик. Хвост сзади кепи тоже сердито дернулся.
Женский гнев понять можно - мне самому вряд ли бы понравились картофельные очистки на выглаженной форме.
Щекастый сержант глухо рявкнул чего-то матерное. И реплика старшего, видимо, послужила сигналом для активной фазы и ареста. Руки гопников моментально скрутили, сковав их наручники сзади, а потом сноровисто закинули тела в клетку багажника.
– Два ножика и кулек женатой дури, - доложил начальству один из патрульных результат обыска.
– Наши клиенты, можно ехать.
Красное мусорное ведро, как улику хулиганских действий, он тоже закинул в багажник.
– Нету у вас такого права, беспредел учинять!
– дурным дуэтом, но на разные голоса, из багажника завопили гопники.
– На фига ведро мусорное нам подкинули, мусора поганые? А этой дылде наглой мы ноги обломаем. Погодь, бикса, будет еще на нашей улице праздник!
Какую именно дылду имели в виду, было несколько непонятно. Нюся ответила за обеих:
– Ага, всякому свое. Флаг вам в руки и чтоб языки поганые отсохли!
Буркнула вроде негромко, но крики из «обезьянника» моментально стихли. Заглохли, как отрезало.
– Конечно, будет у вас праздник, - подумал я, поглаживая рукоять верной «Осы», которую, как оказалось, давно сжимала правая рука.
– Скажите спасибо полиции. Попадись вы мне в следующий раз, прений в диспуте будет мало. Сразу резиновая пуля в лоб, вот и весь разговор...
– Всё у вас будет, - вслух дополнила лейтенант мои мысленные обещания, брезгливо разглядывая пятно на рукаве.
– И слава будет, и секс с законом. Только завтра. За хулиганское ведро с помоями, нападение на сотрудника полиции и сопротивление при задержании - пятнадцатью сутками не отделаетесь, я отвечаю.