Четвёртый прыжок с кульбитом и портфелем
Шрифт:
«Брехаловка» действовала четко - названия трех тем, озвученные вчера в парке, фигурировали сейчас на доске. Мысленно я усмехнулся: не меньший фурор на многочисленных знакомых произвели Вера и Анюта, сопровождавшие Антона. В сценическом образе по «форме номер два» они прижималась с двух сторон, сверкая беззаботными улыбками. Костыль при Вере ансамбля не портил и, дополняя шпильки, смотрелся гармонично. Что ни говори, а девушки - отличный антидепрессант...
За соседним столом крайне смуглая девица подтянула юбку. Разглядывая шпору, зажатую под подвязку, голову она не опускала. Вот это номер!
Антон замер, однако вволю насладиться зрелищем нам не удалось - сзади подкрался надзиратель. Постоял, помолчал, и содрал шпоры с модельных ног. Девица оказалась хозяйственная и запасливая, на другом бедре закладки тоже имелись. Препод, гад такой, ловко засаду обследовал, все припасы нащупал. Девчонка вспыхнула, от ушей до кончиков волос. Но промолчала.
Из жалости к юной красотке я включил режим «спокойствие». Надавил на преподавателя, посылая в спину волны умиротворения и расслабленности. Мои ментальные уверения, что «все хорошо и все прекрасно», помогли - гармошки он отнял, но грешницу не выгнал. А может, прикоснувшись к прекрасному, оценил прелести. Честно говоря, так правильно, равноценный обмен.
Антона посыл тоже зацепил: тряхнув головой, парень вздохнул и переключился на работу. Только буркнул примирительно:
– Подумаешь... Что мы, точеных ножек не видели?
Спорить не стал, хотя свое мнение имел. А вот очередному хитрецу через полчаса не повезло, попался со шпорой. Как говорится, проницательный взгляд майора Пронина его достал. Щупать нарушителя надзиратель не стал. Как и было в самом начале обещано, неудачника моментально выпроводили, даже не попрощались. Что ж, попытка состоялась, и она не засчитана. Осенью в армию.
– Прощай, труба зовет?
– пробормотал Антон.
Казнь пасынка судьбы осмыслить ему я не позволил:
– Эй, студент! Арбайтен, нихт шпацире^.
– Чего?!
– дернулся мой парень.
– Солнце уже высоко, вот чего. А тебе еще ошибки проверять.
Проверить ошибки мы успели два раза, и даже начали третий, когда главная женщина из президиума ожила:
– Товарищи, время вышло. Прошу сложить ваши работы на край стола.
Народ потянулся к выходу. Что парни, что девчата брели как в тумане, чистыми сомнамбулами. Придержав Антона в коридоре, я оглянулся. Смуглянка, выплывшая из аудитории, с бессмысленным взглядом уткнулась головой в оконное стекло. Как шла прямо, так и уперлась. От беззвучных рыданий затряслись плечи.
– Чего это она?
– вяло удивился Антон,- Стресс?
– Ага, - согласился я.
– Идиопатический синдром. Без палева не обошлось, вот и отходняк. Хотя в целом-то обошлось! Ладно, хватит стоять столбом. Будем брать смуглянку, пока теплая.
– Хм...
– он уставился на фигурку у окна.
– Зачем?
Антон смотрел и не видел замечательные ноги в фильдеперсовых чулках. Круглой попке было тесно в узкой юбочке, а узкая спина выглядела просто восхитительно. Ничего этого я ему сказал, бесполезно. Столбняк заболевание заразное. И хотя меня торжество проверки знаний не коснулось, из раскрытых
– Зачем, зачем... Хорошая девочка, вот зачем, - повернув навстречу потоку, я остановился рядом со смуглянкой.
– Воду давай.
– Чего?
– Антон продолжал вести себя чистым аутистом. Видимо, массовый психоз не позволял ему выпасть из ряда
таких же заторможенных товарищей, бредущих мимо.
– У нас в холодильнике, снизу в дверце, живет пара боржоми, - терпеливо пояснил я, понимая состояние потерпевшего.
– Вспомнил? Тащи одну сюда.
Вот что значит четкое руководство - прохладная бутылка зеленого стекла тут же прыгнула в руку, приятно нахолодив ладонь. Страдалицу от окна я оторвал мягко, указав взглядом на запотевшую емкость. Процесс пошел: гулко выхлестав половину, она с ревом уткнулась в наше плечо. Девчонка оказалась выше Антона, с кошачьим изгибом спины и мягкой горячей грудью. От курчавых волос отдавало запахами степной ромашки, а аромат девичьего пота казался обворожительно сладким. Нет, такое чудо упускать грех.
– А как же Ада с Сарой?
– слегка ожила язва Антона.
– Денег много не бывает, - пришлось сообщить очевидную истину.
– А по мне такие ясновысокие принцессы дороже денег. Мимо пройти легко, только потом будет мучительно больно.
– Да?
– Просто поверь мне, - вздохнул я.
– Проблемы будем решать по мере их поступления.
Пока Антон переваривал отповедь, я принялся сюсюкать над смуглянкой и нести разные глупости, принятые в таких случаях. Режимом «спокойствие» давил умеренно, даже тихо. И по спинке гладил без фанатизма.
– Ну что случилось? Господи ж боже мой... Все уже позади, экзамены кончились. Никто не умер, жизнь продолжается. У нас все в порядке... Хочешь еще водички?
Поскольку Антон допил первую бутылку, пришлось ему бежать за второй. Конечно же, не сходя с места. В это раз его выбор пал на лимонад «Груша». Хорошее решение.
Вместе с лимонадом в руке Антона появилось две таблетки. Заглотнув одну, вторую он отдал с меланхоличным комментарием:
– Афобазол. Не рекомендуется при беременности, не вызывает привыкания.
Послушно приняв таблетку, девчонка легко ополовинила и эту емкость. «Груша» оказалась резкой, смуглянка икнула. Смущенно прикрыв рот рукой, она выдохнула:
– Какой стыд! Он меня за ноги лапал, представляешь? Гадюка такая... И руки у него скользкие! Вот пойду и утоплюсь в Дону. Этот позор все видели!
– Ну и что? Забудь, - продолжал я давить спокойствием, выгибая свою линию.
– Плюнь и разотри. Чулки потом постираешь, на досуге. А ноги у тебя классные, мои будут похуже. Показать?
Девчонка прыснула. Все, лед тронулся.
– Как тебя зовут?
– Ксения... Можно Сеня.
– А меня Антон. Знаешь что, Сеня, погоди пока топиться. Может быть, сначала выйдем на воздух?
– Пойдем, - убитая горем девушка не спешила разрывать объятья, позволила придержать себя за талию.
– Я знаю, ты Антон Бережной, местная звезда. С самой Козловской репетируешь!
– О как!
– поразился мой парень внезапной популярности в народе.
– Откуда дровишки?