Четвёртый прыжок с кульбитом и портфелем

Сербский Владимир

Ничего не поделаешь, всем политическим организациям свойственна мышиная возня. ЦК КПСС не исключение, тем более что единственная политическая сила давно избавилась от конкурентов и попутчиков. На мышиную возню поглядывали свысока канцелярские орлы и, роняя перья, иногда схватываясь в драке между собой. А истинные царедворцы в пустопорожних баталиях не участвуют, они подсовывают Императору готовые решения. Конечно, взвешенные и обоснованные. Блестящие и безукоризненные. Эти решения должны вызывать страх противников и народную любовь. А газетные передовицы должны ликовать и восхвалять мудрость вождя, который с «гениальной ясностью раскрыл и осветил».

Крепкая власть предполагает личную

преданность Императору. Брежнев следовал этой классике дворцовых интриг - ненадежных отдалял, надежных приближал. И гасил любые скандалы, возникающие вокруг верных людей. Брежневу хотелось так думать, потому что на самом деле многие «верные люди» оказывались подхалимами и казнокрадами. У Председателя накопилась масса материала, которому Брежнев не давал хода. И ничего сделать с этим было нельзя, оставалось только ждать.

На пути к Власти у Андропова стоял Суслов, истинный царедворец. Серый кардинал партии стоял так крепко и непоколебимо, что его неожиданная болезнь удивила. Кремлевские врачи не нашли в организме старика повреждений, а причину апатии понять не могли. Суслов в больнице не хотел никого видеть, почти не разговаривал, и много спал. Это событие могло бы радовать, если бы не настораживало. Не вовремя заболел Секретарь по идеологии, ох, не вовремя... Уж он бы удержал Брежнева от необдуманного шага - снимать Андропова с КГБ. Если тот надумает, конечно.

Расклады в ЦК КПСС были непростые. Товарища Егорычева, противника Андропова в ЦК, задвинули послом в Данию. Очень удачно вышло. Серьезные позиции возле Брежнева сохранял Устинов, секретарь ЦК по военной и оборонной промышленности. Отдельно, но крепко стоял министр иностранных дел Громыко. С ними у Андропова сложился вооруженный нейтралитет, но при случае эти могут и куснуть. Беспокоил Комитет партийного контроля. Под руководством Пельше там развили бурную деятельность - лезут во все дырки, везде суют свой нос... И Леонид Ильич им потакает. Андропов точно знал, что Брежнев выдал товарищу Пельше мандат инквизитора. Источники докладывали, что контролерами накоплен компромат на меховую и бриллиантовую мафию, а также на их милицейскую крышу. Некоторые партийные чиновники тоже попали на карандаш. Отнимает КПК хлеб у КГБ, хе-хе... Что ж, пусть пока занимаются. Может, шею себе сломают.

Но более всего нервировала армия. В притихшем военном ведомстве происходила какая-то возня и непонятные перестановки. Достоверную информацию добыть пока не удалось, тем временем к себе на дачу Брежнев вызывал начальника ГРУ Ивашутина. Дело вроде бы обычное, мало ли с кем беседует Леонид Ильич. Но стенографистку не звали, запись техническими средствами не велась. Охранника тоже вытурили с веранды на свежий воздух покурить. Зачем такая секретность? Они что там, к войне готовятся?

Еще Ивашутин летал в Восточный Берлин, где встречался с Первым секретарем ЦК СЕПГ Эрихом Хонеккером и руководством военной разведки. Визит был краткосрочный, похожий на деловой. Однако информаторы из Штази подробностей не добыли, их на встречу не звали. После этого визита по Восточной Германии прокатилась волна арестов, и опять без привлечения Штази. Вещь беспрецедентная, ведь военная разведка ГДР четко подчинялась политической, а та в свою очередь - КГБ.

Власть штука тонкая, в первую очередь это управление. Сталин доказал, что в деле управления подчиненными надежнее любви может быть только страх. А сейчас, при Брежневе, нет ни любви, ни страха. Да и как управлять, если часть событий проходит мимо контроля? Еще немного, и наступит анархия. От этой мысли Андропов усмехнулся.

Известный по фильмам лозунг «Анархия мать порядка» не совсем точно отражал суть движения. Юрий Владимирович читал Бакунина и других классиков -

на самом деле анархия проповедует свободу от системы внутри этой системы. Это в корне противоречит коммунистической идеологии, утверждавшей, что свобода - осознанная необходимость. Коммунисты требуют подчинения, а анархизм принуждение отрицает. Поэтому анархистов помножили на ноль, как и других несогласных.

Государство и свобода несовместимы по принципиальным основаниям, поскольку закон ограничивает права граждан. И правильно - люди должны делать то, что им говорят. Такова природа власти. Иначе завтра власть будет делать то, что люди велят. А с точки зрения Власти это оксюморон, то есть полная чушь и абсурд.

Снова хмыкнув, Андропов вернулся к своему блокноту. Вот чем следует ему заняться лично - деньгами партии и материальной помощью, которую ЦК КПСС оказывает международному коммунистическому движению. Проблемы на этом фронте начались с пропажи товарища Седых. И сразу после этого случилась еще одна напасть: массовое ограбление борцов за коммунизм в Европе. У лидеров коммунистического движения подчистую выкрали партийные средства и личные сбережения. Не только карманы вывернули, даже секретные банковские ячейки и домашние сейфы почистили. Циничные грабители не пожалели и семейные драгоценности с фамильными реликвиями. Людям нанесены физические и моральные травмы, про общественный ущерб мировому коммунистическому движению и говорить нечего.

В Копенгагене, по факту вооруженного грабежа типографии коммунистов, полиция завела уголовное дело. К расследованию подключилась английская разведка с вопросом: откуда у датских борцов за коммунизм столько денег? Опять скандал, а в посольстве СССР паника.

О том, что в Европе действует не одна банда, сомнений не было - слишком быстро менялись города и страны. Нет, действуют несколько групп, числом до десяти. А хорошая организация и подготовка говорит о некой спецслужбе неслабой страны. Какой? Вот в чем вопрос.

Все ограбленные коммунистические лидеры дружно кинулись в Москву за защитой, А в ЦК КПСС проблему переложили на КГБ. Опять двадцать пять: «требуем положить этому конец». Это даже не смешно. Как они это себе представляют? Пойди не знаю куда, найди неизвестно кого? Задача архисложная. Это затраты. Не только денежные и технические средства, но люди и агентура... А кто будет разведку вести? А здесь кто будет завалы разгребать? У нас есть ресурсы, но они не бездонные.

Председатель взглянул на часы. Удивленно пожав плечами, он коснулся кнопки телефонного селектора:

– У меня назначена встреча с полковником Калугиным. Пригласите.

– В приемной его нет, Юрий Владимирович, - четко доложил дежурный.

– Найдите, - ровным голосом бросил Андропов.
– Я жду.

Через пару минут дежурный вышел на связь. Голос у него был несколько растерянный:

– Товарищ Председатель, полковника Калугина в здании нет.

– А где он?
– Председатель выпустил воздух через сжатые губы.

– Не могу знать! Сегодня Калугин проходную не проходил.

Глава двадцать девятая, в которой критикуешь - предлагай

Молва о показе коллекции бриллиантов, что Андропов устроил на Лубянке, дошла до министра МВД Щелокова. Такое в тайне не сохранить, слишком много людей видело эту чудо- выставку. А еще больше слышало. И если слухи об алмазных горах, изъятых в казну, у дельцов теневого бизнеса вызывали глубокую печаль, то министр МВД завидовал. Зависть простое человеческое чувство, и желание переплюнуть КГБ постоянно вертелось в голове Щелокова. Вскоре удобный случай подвернулся.