Четвёртый раунд
Шрифт:
В карманах оказалась серебряная мелочь, пачка сигарет и паспорт.
— Новичка подпустили, — высказал догадку санитар, разглядывая паспорт. — На случай, если милиция заметёт... На, это по твоей части, — протянул он паспорт старшему лейтенанту. — Пошли! Запомните на всякий случай, — обратился он к директору магазина, — взят в коридоре во время приступа буйного помешательства.
Когда ожидаешь чего-нибудь в одиночестве, кажется, что время, если не остановилось, то, во всяком случае, сильно замедлило свой размеренный бег. Минутная стрелка нехотя
С противоположного конца улицы показалась машина «скорой». Ехала быстро, но без блеска мигалки и надсадного визга сирены. Да и не нужны они были здесь, в полусонной дремоте тенистой улицы, с редкими встречными машинами и немногочисленными прохожими. Почти не сбавляя скорости и лишь в последний момент включив сигнал поворота, свернула под арку и въехала во двор.
Не ожидавший этого Витёк едва успел отскочить в сторону. «Стоит, мух хохоталом ловит!» — мысленно выругался Таран и тут только ясно осознал, что брать с собой третьего человека вообще не нужно было. Такие дела делаются вдвоём и без всякой машины. Чем она им тут поможет? Удирать они на ней не собираются, увозить что-нибудь громоздкое — тоже нечего. И идти к этим торгашам нужно было вдвоём, без всяких подстраховок. А так... Третий человек — лишний пай, лишний свидетель. Правда, куда ты его денешь, Витька? Столько лет знакомы друг с другом! На десятках соревнований побывали вместе... Это с виду только Витёк такой невзрачный: худой и жилистый. А силы и упорства у него хватит с избытком на двоих.
Таран вспомнил, как на крупных соревнованиях, проходивших в Польше, в одном из четвертьфинальных боев, Витёк отбивался от соперника-негра, такого же худого и жилистого, как он сам. Эти темнокожие вообще всё делают в спорте без дураков, а в боксе особенно сильны. В каждом бою они выкладываются до конца, так, словно дерутся последний раз в жизни. Так было и в том бою. Тощий негр выложил на карту всё, что имел: силу, выносливость, мастерство, желание победить. И всё это сдобрил приличной порцией спортивной злости.
Первый раунд Витёк провёл на равных, во втором каким-то чудом ушёл от поражения, а в третьем, собрав остатки сил, сумел так прижать негра, что тот ушёл в глухую защиту и до конца боя чесал спину о канаты ограждения. Только белки глаз поблескивали из-под поднятых вверх перчаток. Как у беса...
Нет, отшивать Витька от компании не стоит. Такой парень ещё пригодится. Куда ж ему теперь податься? К хоккеистам? Некоторые из них, оставшись не у дел, организовали какую-то дикую бригаду без всяких прав и роют на кладбище могилы. Половину дохода себе, половину — директору этого мрачного предприятия. Некоторые уже спились начисто... Да это и неудивительно: каждый день траурные марши вокруг и поминки. Чем так жить, лучше побираться или воровать идти.
«А мы что делаем?» — усмехнулся Таран, вспомнив, зачем он сюда с товарищами приехал. Вымогательство — это не воровство? Да ещё с угрозами!
Прошла молодость, так, ни себе ни людям. К двадцати восьми годам нажил старенького «жигулёнка», купленного с рук, перебитый нос и постоянное желание выпить. Квартира матери, специальности никакой. Плюс ко всему два привода в милицию за пьяные драки. Кантуешься грузчиком в гастрономе: двенадцать часов работаешь — сутки дома. И Сашка с Витьком рядом. А куда денешься? Тренером идти — образования нет. Об этом надо было думать, пока в фаворе был. А теперь — когда вышли в тираж — устраивайся, как сумеешь. Вот и устроились... Таран вспомнил, как всё это начиналось.
Как-то утром, сразу после открытия магазина, — продавщицы ещё не успели поделиться между собой последними сплетнями — в гастроном заскочил Тушканчик. Вызвал Тарана из подсобки и заговорщически зашептал:
— Слушай, будь другом, устрой пару бутылок «Посольской» или «Охотничьей». Вот так надо! — провёл ребром ладони по горлу Тушканчик и, не ожидая согласия на свою просьбу, стал совать ему в руку несколько мятых десяток.
— Ты же не квасишь, — заметил Таран, — зачем тебе с утра водка?
Деньги он брать не торопился, даже руки демонстративно спрятал в карманы синего рабочего халата.
— Да это не мне, — поморщился Тушканчик, — одного друга «смазать» надо. — И, считая, что этот вопрос они уже решили, обратился со следующей просьбой: — А конфетами приличными я у тебя не разживусь? А то в витринах у вас одна дрянь развесная.
— Тоже пару коробок? — насмешливо спросил Таран.
— Да нет, хватит одной.
— Орехи с мёдом в шоколаде подойдут?
— Спрашиваешь! — обрадованно закрутил тощим задом посетитель, приплясывая на месте. И тут же озабоченно осведомился: — А сколько они стоят?
Парня, пришедшего в этот ранний час с просьбой отоварить его дефицитом, Таран знал несколько лет. Боксёром Тушканчик был так себе, громких побед за ним не числилось, и «на плаву» он держался в основном за счёт того, что выступал в категории легчайшего веса. Охотников выступать в весе «пера» всегда не хватало, а без них комплектация любой команды считалась неполной, и тренеры довольствовались тем, кого бог послал. Он и кличку-то свою получил за то, что на ринге не столько дрался, сколько выплясывал перед противником, легко отскакивая вбок и назад.
— Как только поступят, я тебе сообщу, — пообещал Таран и, не прощаясь, ушёл в подсобку, зло хлопнув на прощание перекладиной прилавка.
До обеденного перерыва он молча разгружал со своими товарищами машины с поступавшим товаром, с какой-то непонятной для них злостью громоздя пирамиды мешков и ящиков в складском помещении. А перед самым обедом пошёл к заведующей бакалейным отделом и попросил в долг бутылку водки.
— Ты что, Толя, до шабаша потерпеть не можешь? — удивилась заведующая. Но бутылку дала, даже не оговорив срока отдачи денег. С грузчиками лучше жить в мире.
— Не ресторан, конечно, — усмехнулся Таран, раскладывая на пустом ящике нехитрую закуску, — зато цены со скидкой. И к столику никто чужой не подсядет.
— От ресторанов теперь отвыкать надо, — заметил Санька, устраиваясь поудобнее возле ящика. — Прошли времена... А чего это ты разгулялся? — запоздало спросил он у Тарана, загодя очищая себе кусок колбасы.
— Идею одну с вами обсудить хочу, — пояснил Таран и первым, на правах устроителя, причастился из граненого стакана. — Фф-уу! — крутнул он головой. — Ну и пакость!