Четыре друга эпохи. Мемуары на фоне столетия
Шрифт:
«Как похороны? — не поверил я. — Я же с ним несколько дней назад интервью делал!»
Но все оказалось правдой. Мне потом рассказали, что, уже собираясь на свой праздник, Маресьев почувствовал себя плохо. Врачи ничего не смогли сделать. Торжество, посвященное 85-летию героя, превратилось в поминальный вечер.
Проклятие Тамерлана. Кинооператор Малик Каюмов
Малик Каюмов прожил 98 лет и был последним, кто видел прах Тамерлана. О нем так и говорили: единственный свидетель
В тот день ученые вскрыли гробницу древнего воина, а на следующее утро началась война. Почему члены экспедиции не прислушались к предостережению старцев, заклинавших не тревожить могилу грозного Тимура?
Ведь предупреждали же старики: «Тот, кто откроет гроб, выпустит дух войны». Или это всего лишь миф? Верить или не верить — личное дело каждого. Но я после поездки в Узбекистан уже не так категоричен в своих утверждениях о том, что все в нашей жизни объясняется лишь законами физики.
Каюмову на момент нашей встречи было 95 лет. Мы разговаривали во дворе его ташкентского дома — обыкновенной с виду хрущевской пятиэтажки. Сидели на улице, расположившись за дастарханом.
Рядом сидел и сын Каюмова. Поначалу присутствие третьего человека меня смущало. Той дело ловил себя на мысли, что переживаю за него: каково это — сидеть и в который раз слушать историю о Тамерлане.
Потом мне объяснили, что это было знаком уважения к дорогому гостю со стороны хозяев — глава семьи ведет беседу, а старший сын при ней присутствует, следя за тем, чтобы на столе постоянно были фрукты и горячий чай.
— Видите, какие у меня березы растут? — гордо улыбнулся Малик Каюмов, указав на рощу вокруг беседки. — Это мои самые любимые деревья, я их специально из Москвы привез. Полюбил их после госпиталя. В Лефортово, где я лежал, — это главный госпиталь Красной армии — росли одни березы. Из палаты я видел их ветви, слушал шум листвы и мечтал, как после войны вернусь в родной Ташкент и обязательно посажу такие же деревья около дома. Друзья удивлялись: «О чем ты думаешь? Тебе ногу собираются ампутировать, а ты о каких-то березах говоришь.»
Меня же в 1944 году под Минском серьезно ранило, автоматная очередь перебила левую ногу. Спасибо доктору Галине Дмитриевне Чесноковой, которая отменила ампутацию. Но с тех пор хромаю. Как Тамерлан.
Меня часто просят рассказать о вскрытии его гробницы, надоели уже. Вы ведь тоже недаром ко мне заглянули. Ну, тогда слушайте.
В июне 1941 года мне довелось присутствовать при раскопках гробниц Тамерлана, его сына Шахруха и внука Улугбека. Вообще-то идея вскрыть гробницу первой пришла в голову академику Масону еще в 1926 году. Его заинтересовали звуки, доносившиеся из могилы Тамерлана. Но тогда у советского правительства на это не нашлось денег.
Когда в 41 году средства отыскали, Масон уже сам отказался участвовать в экспедиции — слишком уж непрофессионально с научной точки зрения все было обставлено. Теперь я понимаю, что для власти главной была не научная составляющая,
Работы по вскрытию гробницы начались 17 июня. Первыми открыли могилы Шахруха и Улугбека. А 21 июня приступили к захоронению самого Тамерлана. На его надгробии была надпись, гласящая, что все проходит — и величие, и слава. Тех же, кто потревожит его прах, ждет кара.
Члены нашей экспедиции сразу почувствовали себя неуютно: какая кара? Вдруг правда что-то произойдет? У кого-то даже возникла идея приостановить работу. Но за нами пристально наблюдали из Москвы. И раскопки продолжились.
В самом начале сломалась лебедка, объявили перерыв.
Я вышел из мавзолея на улицу и направился в ближайшую чайхану выпить чаю. Трое сидевших там стариков обратились ко мне с вопросом, имею ли я отношение к происходящему в гробнице.
«Да я там самый главный», — пошутил я. Ведь именно по моей команде включалось освещение, позволяющее производить работу. Тогда один из стариков протянул мне книгу и указал на строки, в которых было написано, что вскрывать могилу Тамерлана нельзя — выйдет дух войны. Я в школе учил арабский, поэтому смог прочитать эти строки.
Я вернулся в мавзолей и передал все своим руководителям. Они выслушали меня и попросили проводить их к этим старикам. Мы вышли на улицу и направились в чайхану, где трое старцев по-прежнему пили чай. Однако, поговорив с ними, члены нашей экспедиции подняли их на смех. Те обиделись, встали и ушли. А мы вернулись в мавзолей и продолжили работу.
Неожиданно погас свет. Но на это никто не стал обращать внимания. Неполадку исправили и могилу все-таки вскрыли. Первым делом увидели гроб, который, несмотря на проведенные под землей 500 лет, сохранился как новый. Когда его открыли, по мавзолею распространился приятный аромат. Возможно, это и был тот самый дух войны? Но тогда об этом никто и не думал. Все внимание было обращено на кости Тамерлана.
Сразу стало понятно, какой это могущественный человек. В том, что в могиле находятся именно его останки, сомнений не было — антрополог Михаил Герасимов достал травмированную коленную кость. Тамерлана же не зря называли «стальным храмцом» — у него была повреждена нога.
Вообще как ученые обращаются с обнаруженными останками? Только что не дышат на них. А Герасимов буквально схватил череп Тимура, и по мавзолею разнеслось громогласное «Ура!».
Вечером, когда мы отдыхали в гостинице, ребята решили послушать радио. Один из участников экспедиции, который понимал по-английски, поймал иностранную радиостанцию и вдруг побледнел. «Началась война», — перевел он нам передаваемое сообщение. Возникла немая сцена — все же помнили о предупреждении старцев.