Четыре голоса Тьмы
Шрифт:
— Магистр, что нам делать? — наверное в сотый раз спрашивает меня капитан Грег Коллойн.
Я не отвечаю. Он и не ждет моего ответа, он ждет Чуда. А в моем лице обращается ко всем Высшим Силам, которые только могут услышать его мольбы о помощи. Еще он беспрерывно молится Единому и уже принес в жертву древнему и полузабытому богу морей Поммитесу золотой браслет и корабельный магический компас. Не помогло.
Подозреваю, что и матроса, который якобы выпал за борт час назад, тоже кому-то пожертвовали. Как бы не самой Тьме. Перед тем, как ко мне подошел капитан и сказал, что нас стало на одного меньше, у
Я давно не отвечаю капитану, это бесполезно. За несколько часов, что корабль провел в этом странном урагане, он сильно сдал. Капитан окончательно поседел, а в глазах появился безумный блеск. Вернее в одном глазу, в левом. Правый совсем заплыл от удара, которым я пытался привести Грега Коллойна в чувство. Посох мага можно использовать как увесистую дубинку. Магия магией, но хороший тычок подчас гораздо эффективнее. Не в этом случае.
Капитан стал относиться ко мне с гораздо большим уважением, но толку от этого было немного. Теперь он называет меня магистром, хотя я всего-навсего адепт третьей ступени. Для недавнего выпускника Академии — пусть и с определенным военным опытом — это очень даже хорошо, но что значат все эти регалии перед лицом Тьмы? Здесь и Совет в полном составе наверняка оказался бы бессилен.
За время урагана нас стало заметно меньше. Один матрос выпал за борт, будем считать, что капитан не врет. Один выбросился сам. Еще двоих сдуло ветром с мачты у меня на глазах. Они пытались спасти остатки парусов и поплотнее подтянуть их к реям. К счастью, их недолгие крики заглушил ветер.
Час назад боцман в компании кока и трех матросов спустил на воду лодку. «Корабль проклят!» — заявил напоследок он, этот здоровенный мужик сорока лет, сплошь покрытый татуировками. И побледневшим от ужаса пальцем указал на меня: «Во всем виноваты маги!» И последним из кучки беглецов спустился в шлюпку. Больше мы их не видели.
Капитан не вмешался. Остался он в стороне и потом, когда спустя полчаса после бегства боцмана трое матросов попытались вытащить на палубу и выкинуть за борт Трипката Солоби. Леденящие душу вопли проигравшего свой бой мага пугали суеверных матросов не меньше самого урагана, яростно гнавшего нас во Тьму. Я вновь взялся за посох. В результате один из матросов отправился в трюм со сломанными ребрами, а двое, бормоча проклятия, вернулись к своим обязанностям.
После чего я перетащил мага Воздуха в капитанскую каюту и запер его на ключ. К сожалению, я не мог ему больше ничем помочь. Он перестал биться и кричать, а лишь, слегка улыбаясь, смотрел в потолок. Похоже, он видел там что-то приятное. Я ему немного завидовал.
Потом я вновь вернулся на палубу и занял свое место на носу. Матросы до сих пор испуганно косятся на меня и что-то бормочут сквозь зубы. К счастью, они не знают, что ураган своей исполинской колдовской мощью задавил мои магические силы. Если они навалятся на меня всей кучей, то одним посохом я не отобьюсь.
Но больше они меня не беспокоят. Лишь капитан постоянно подходит ко мне со своим неизменным вопросом. Я улыбаюсь и не отвечаю. У меня свой бой.
«Почему? Почему?! Почему?!! Почему ты не спас меня?», — тело Кролло, пронзенное десятком тонких деревянных кольев, бешено извивается. Кровь хлещет из ран, искаженный гримасой рот извергает новые и новые обвинения.
Когда видение появилось в первый раз, это было весьма неожиданно. При жизни мой щенок Кролло, как и любая другая собака, разговаривать не умел.
Не удивлюсь, если всем другим моим коллегам по этому злосчастному плаванию привиделось что-то подобное. Из-за урагана, пусть даже и магического, так быстро с ума не сходят. Но в моем случае неизвестный маг (или сама Тьма? Намеренно? Или это следствие усилившихся эманаций? Множество безответных вопросов!) просчитался. Жуткая смерть любимца, так потрясшая меня в шестилетнем возрасте, за прошедшие годы успела забыться. А после всего того, что я увидел в Диммире, меня стало еще сложнее вывести из себя.
Конечно, меня пугает давящая мощь урагана и Тьма, до которой остается меньше двух миль. Впрочем, Тьма пугает скорее абстрактно, к страху примешивается и определенное научное любопытство. Поговаривают, что раньше Совет Магов отправлял экспедиции прямо во Тьму. И иногда они как будто возвращались. Других подробностей мне узнать так и не удалось, хотя расспрашивал я активно и в библиотеке Академии пробыл достаточно много времени.
А ураган просто давит своей мощью, сминает мою магическую защиту, оказавшуюся слишком жалкой, и выдавливает остатки силы. Кажется, еще чуть-чуть и меня расплющит, я буду биться в агонии и, брызгая слюной, кататься по палубе. Как несчастный Трипкат, вновь дико завывший в капитанской каюте. Резко набравшийся сил ураган буквально расплющил опытного и сильного мага Воздуха, решившегося вступить с ним в бой.
Меня же он давит постепенно. Постоянно кажется, что вот он — конец. Меня сломает и вывернет наизнанку. И распятый щенок на фоне таких перспектив иногда воспринимается, как приятное разнообразие. Но где-то на донышке остается что-то, что помогает мне выстоять в неравном бою с ураганом.
Я старательно удерживаюпростенькое заклинание света. Это выпивает остатки сил, но любопытство сильнее опасности. Не хочется вплывать во Тьму в полной темноте. А крохотный желтый шарик освещает наш путь ярдов на двадцать вперед.
По моим расчетам, подходит время заката. Но после того, как ураган подхватил нас и понес во Тьму, мы плывем словно в ночи. И сейчас лишь легкое багровое зарево на западе говорит о том, что день заканчивается. До следующего нам не дотянуть. От Стены нас отделяет последняя миля.
Корабль резко вздрагивает. Веревка, что крепит бочки с припасами, которые «Луч света» везет на Дороттайн, лопается. Бочки катятся за борт, увлекая за собой очередного матроса. Который уже? Я сбился со счету.
Я вновь смотрю на блеклое закатное зарево. Последний закат в моей жизни. Почему-то меня это не трогает. Внезапно потухший шарик расстраивает меня заметно сильнее. Ураган вновь идет в наступление, выдавливая из меня последние крохи сил. Что ж, придется умирать в темноте.
Яркая вспышка на западе обжигает глаза, отвыкшие от света, и озаряет безрадостную картину попавшего в шторм корабля. Поломанные мачты, разорванные паруса, пробитые бочками ограждения. И очередной труп. Еще один матрос бросился на нож, предпочтя немедленную смерть неизвестности. Или же убегая от неведомых мне кошмаров.