Четыре кубика льда

Илларионова Карина

Кухня Анны, яркая и просторная, его приятно удивила. Слишком часто во время визитов домой к свидетелям и подозреваемым Илья видел немытые неделями полы, горы грязной посуды и заваленные пищевым мусором столы. Но здесь, у Анны, всё было на удивление чистым и опрятным. Не до стерильности – на рабочей столешнице были видны крошки от хлеба, скомканное ярко-жёлтое полотенце почему-то лежало на сиденье одного из стульев, а в раковине стояла пустая кружка, но всё же… всё же… Здесь чувствовалась заботливая женская рука.

Илья вспомнил, какой бардак оставил сегодня

утром в собственной квартире, и поморщился.

– У вас уютно, – не удержался он от комплимента.

– Спасибо, – сказала Анна, даже не пытаясь улыбнуться. – Садитесь.

Илья занял свободный стул и постарался сосредоточиться на деле. Он здесь для того, чтобы провести допрос, а не для того, чтобы… Он неожиданно завис, глядя на повернувшуюся к плите лицом, а к нему спиной Анну. Короткие шорты открывали слишком много тела, и приготовленные вопросы вылетели из головы.

– Чай или кофе? – дрожащим голосом спросила Анна.

– Ничего, – ответил Илья, переводя взгляд на свою папку с бумагами. – Давайте приступим. Принесите, кстати, свой паспорт.

– Да, конечно… – Анна послушно вышла в прихожую, достала из сумки документы, вернулась к столу и села напротив. – Что случилось с Марком?

Вместо ответа Илья раскрыл её паспорт. Дата выдачи показалась ему странной.

– Почему вы меняли паспорт полтора года назад? Просрочили замену? – спросил он.

Анна едва заметно нахмурилась:

– Нет. Просто потеряла, пришлось сделать новый… Так что случилось с Марком?

Илья выразительно поднял брови.

– А, ну да, – девушка нервно рассмеялась, – вопросы должны задавать вы… Но…

– Но?

Анна сглотнула и положила на стол сцепленные в замок руки. Переплетённые пальцы заметно дрожали.

– Только не считайте меня сумасшедшей.

– Так… – Илья неторопливо включил запись голоса на своём телефоне.

Она прикусила губу:

– Если бы это не было последней волей, я бы никогда… Но… Нет, это в любом случае дикость…

– Что именно? – вежливо спросил Илья.

– Я… Участвовала в ритуале… Мы… Мы вызывали Лилит, это какой-то демон, я в них не разбираюсь… И просили наказать… – Анна спрятала лицо в ладонях, – … наказать определенных людей.

– Что? – Илья смерил девушку ошарашенным взглядом. – Простите, вы сейчас серьезно?

– Последняя воля, – обреченно сказала Анна. – Это была последняя воля моей старой учительницы, соседки, бабушки моего друга. Эти люди… Они испортили ей последние годы работы в школе, и каждый раз, когда она вспоминала о них, плакала. А я… Я с ней дружила. Она была классная. Я не смогла отказаться. Она написала какие-то заклинания в стихах, попросила прочитать их вслух на закате в день её похорон, а потом сжечь эти листы и развеять пепел. Это было просто данью памяти, понимаете? Я не верю в такое… Но… Но вот сейчас вы приходите и говорите, что Марк…

Она потёрла рукой лоб:

– Просто скажите, что с ним случилось. Не думаю, что именно то, что мы… что мы просили… Поэтому скажите, и я выкину этот бред из головы.

Илья хмыкнул:

– И что вы просили?

–

Ноги, – тихо ответила Анна. – Что-то с ногами… Там были слова «чтобы ноги Марка не несли».

Илья с восторгом на неё посмотрел.

– Великолепная история, – ехидно сказал он. – Пожалуй, она войдёт в мой личный топ. И если бы не одна маленькая деталь, то кто-то другой на моём месте мог бы даже поверить во вмешательство тёмных сил. Но, увы, у вас ничего не выйдет.

– О чём вы? – непонимающе спросила Анна.

– Марк вас опознал, – сообщил ей Илья. – Поэтому ваши сказки вам никак не помогут. А вот признание поможет. Так что давайте не будем…

– Опознал? Как он мог меня опознать? Я не видела его с похорон Глафиры Ильиничны!

– Глафира Ильинична… – протянул Илья. – Красивое отчество. Прямо сейчас придумали имя для несчастной старушки, да?

– Что?

– Анна Сергеевна, – повысил голос Илья, – давайте не будем тратить и ваше, и моё время. Я предлагаю вам написать чистосердечное признание. Умышленное причинение вреда здоровью средней тяжести, статья сто двенадцать. В случае признания вины и деятельного раскаяния, – он усмехнулся, – есть шанс отделаться условным сроком. Ну так что? Пишем признание?

Анна поднялась со своего места и презрительно тряхнула головой:

– Вот как? Отлично работаете! Вы правда думаете, что можно прийти, сказать какую-то чушь и заставить меня признаться в том, чего я не делала?

– Марк вас опознал.

– Он ошибся! Зачем мне вообще на него нападать? Это какой-то бред!

Илья побарабанил пальцами по столешнице.

– Со слов Марка, вы с ним были в близких отношениях. Расстались по его инициативе. И вот теперь решили отомстить.

– Что? – Анна ошарашенно распахнула глаза. – Он в своём уме? Какая месть? Это было в школе, понимаете? В школе! Мы учились в одном классе, у нас был небольшой роман – первая любовь, ничего серьезного! Зачем мне ему мстить? Да ещё и спустя столько времени?

– Говорят, что месть – блюдо, которое подают холодным.

Анна рассмеялась:

– В нашем случае это блюдо давно превратилось бы в лёд. Восемь лет! Прошло уже восемь лет! Многовато, чтобы всё ещё испытывать какие-то эмоции из-за пары недель отношений, случившихся в подростковом возрасте, вам так не кажется?

Илья кивнул:

– Аргумент принимается. Осталось разобраться, где вы были и что делали, – он открыл свой блокнот, – в этот понедельник в пять сорок пять утра, во вторник в пять тридцать, в среду в пять и сегодня с семи тридцати до…

Анна не дала ему договорить.

– Я была на работе! – победным тоном произнесла она. – У меня больше десятка свидетелей!

– В пять утра? – недоверчиво переспросил Илья. – Кем же вы работаете?

– Я бухгалтер, – в голосе Анны ясно слышалось облегчение. – Мы вовремя не отчитались за субсидии на разработку, наша организация может попасть на гигантский штраф, и сейчас мы работаем почти круглосуточно. Начинаем в пять утра, уезжаем в девять вечера.

– Вы же понимаете, что я проверю ваши слова?