Четыре серых цыпленка Мистера А

Ким Генри

– Вы уж извините мою жену, – улыбался он в обе стороны, – Вы её очень напугали. Что Вы хотели? Интервью? Подожди-ка, я Вас знаю.

– Я пришёл по поводу открытия стационара, – затараторил свитер, чувствуя превосходство в виде текущей по горлу крови. – Новое отделение, своё здание, повышенные выплаты всему персоналу – что угодно. Послушайте…

– Ах, вот откуда я тебя помню, – скривился Мистер А. – И ради этого ты меня караулил? Мог бы позвонить, услышать отказ и не тратить времени. Хотя… Подожди-ка!

На лице Мистера А

засияла догадка «меня провели», и он вновь улыбнулся уголком рта.

– О-о, а ты молодец, – похвалил он свитер. – Получается, я тебе должен. Хорошо, давай поговорим, но не сейчас. На улице дождь и вообще ночь. Я пьян. Завтра. Во время обеда. Поднимись в приёмную в половину… м-м-м… второго, и я к тебе выйду, куда-нибудь сходим. Только подготовься как следует, ок? Я, если что, не намерен уступать. Окей?

– Да, конечно, – заторопился очкарик, протягивая руку.

Мистер А взглянул на ладонь и отошёл за створку ворот.

– У тебя рука в крови, – и, развернувшись, ушёл.

– Извините, – смутился очкарик, глядя ему вслед.

Промокший, избитый, оскорблённый и униженный, он шагал к автобусной остановке и улыбался. Тоже одной стороной.

Глава седьмая

Альберт, Мария и Зои

– Как же ты красива в этом приглушённом свете! – восхищался Альберт, раздевая жену глазами. Чёрное облегающее платье выше колен, туфли на высоком каблуке, сверкающие заколки в причёске – её приятно даже описывать, не то что разглядывать. Не то что любить.

Игриво покачиваясь, Мария столкнула свой бокал с бокалом мужа и с праздничной радостью допила вино. Мария положила палец на пятно на рубашке Альберта и с цоканьем покачала головой. Альберт вытащил из вазы с цветами астру, обломал ей стебель и вставил жене в волосы. Несмотря на величину цветка, он гармонично подошёл к её волосам. Несмотря на неповоротливую мужеподобность, жест Альберта получился органичным и милым. В глазах жены бутылкой алкоголя сверкнула страсть. Как минимум дважды в месяц, по четвергам, супруги особенно любили друг друга.

Он поцеловал её, и она улыбнулась широкой белоснежной улыбкой. Мария взяла его за руку и повела за собой в спальню. Алкоголь и общение в хорошей компании всегда добавляет человеку немного озорства.

Вслед за уходящими в дождь гостями из атмосферы дружеской откровенности выветривалась дружба, и обстановка в доме медленно приобретала свой обычный запах. Альберт и Мария убрали со стола, намочили жирную посуду и губы в поцелуе, вытирая друг о друга влажные ладони. Вода притягивает воду. Метод инжекции.

Когда Альберт бросил Марию на кровать, она на секунду представила себя двенадцатилетней маленькой девочкой, скачущей на бабушкиной перине, хоть и метила в возраст двадцатилетней отвязной рок-н-рольщицы. На самом деле Мария представала взрослой

двадцатидевятилетней женщиной с почками, не одобряющими падения на кровать с полуметровой высоты. Уголки её приоткрытого рта успели чуть дрогнуть от звука, изданного кроватью, прежде чем Мария провалилась во мрак.

Восьмилетняя Зои уже сорок минут как спала.

Они долго обнимались, а потом Мария взяла с тумбочки пачку сигарет. Альберт, почуявший высшее наслаждение, скривился. Он не терпел сигаретного дыма, особенно в постели, но не стал возникать: аромат прекрасного вечера ещё висел в воздухе.

– Только не открывай окно, иначе продует, – предупредил Альберт, опасаясь за атмосферу, в которой видел жену нимфой. – Потом проветрим.

– Ты сегодня такой заботливый, – поблагодарила, затягиваясь, Мария.

– Как и всегда, – напомнил муж, наблюдая, как увядает красота жены.

Мария поцеловала Альберта в рыжие усы, и тот почувствовал пепел на своих губах.

– Пойду проведаю Зои – и в душ. Не скучай, – сообщил он, вставая, и лицо жены приобрело стандартный мрачный оттенок.

Докурив первую сигарету, она подожгла вторую, сразу же брезгливо затушив, и пододвинула к себе ноутбук. Намерение отправить приложения к данным отчёта налоговой своей подчинённой пересиливало желание откинуться на подушку. Раз уж выдалась свободная минутка, почему бы не заняться делом?

Лунный свет падал на лицо Марии, и в нём она казалась особенно красивой. Сказочно красивой. Но лунный свет не всегда пробивал сигаретный дым.

Мария знала о своей красоте и порой задавалась вопросом: почему Мистер А не выбрал её тогда? Ровное округлое лицо, сверкающие голубые глаза, изящный носик и аккуратный маленький рот. Фигура модели. Никто не мог назвать Марию стандартной, в ней имелась «изюминка»: ямочки на щеках и невероятно мягкие бронзового цвета волосы до середины спины. Мария любила мужа, но чисто женский интерес подталкивал её к этому вопросу. Почему?

Мария знала о своей красоте и ужасно гордилась ей. В детстве, пока она ещё этого не осознала, её мать говорила: «У тебя прекрасная внешность, золотце, но пока ты сама себя не полюбишь, ни один мужчина на тебя не взглянет». Взрослея, девочка начала понимать, насколько важно для неё мужское внимание.

Потому она очень полюбила себя.

Мария считала себя трудолюбивой женщиной. Чтобы не оказаться узником красоты, как её мать, практически всю жизнь проводившая в стенах дома, она не хотела дарить себя гостям. Отбросив подростковые мечты стать моделью, она принялась заниматься другим со свойственной ей долей уверенности. Мария не желала, чтобы её везде пропускали за «красивые глазки», и, как деловая женщина, всегда шла вперёд, желательно, по головам. Мать, суровая одинокая женщина, не позволяла ей помогать нести пакеты из магазина до дома, а как дочь подросла – не помогала нести ей.