Четыре ветра
Шрифт:
– Но, может, я ещё выживу, – приподнимая ушастую голову, выразил надежду Маркелл. – Друзья, я вижу, вы преисполнены милосердия! Пожалуйста, дайте мне шанс! Помогите добраться до ближайшего лечебного заведения, где мне окажут квалифицированную медицинскую помощь.
– Конечно, конечно, – засуетился Серёжа.
– Даже не думай его трогать! – завопил Галактион.
Но Серёжа и не думал слушать бесчувственного кота. Он взял Маркелла на руки и решительно зашагал вперёд.
– Ты отзывчивый мальчик, – доверительно шептал Маркелл. – Я очень долго
Рубашка мокрая хоть выжимай, ноги подкашиваются, руки онемели. Уф! Серёжа и не подозревал, что коты бывают такими тяжёлыми! Он остановился, бросил свитер на песок, на свитер осторожно положил Маркелла. Затем соорудил из куртки пояс и уложил в импровизированную люльку пострадавшего. Идти стало легче, но Маркелл был категорически против такого способа транспортировки.
– Ну всё, инвалидность мне обеспечена! Ох, лучше бы я сразу умер! Разве ты не знаешь, что недопустимо переносить таким образом больных с переломом позвоночника!
– А у тебя перелом позвоночника?
– Врёт он всё! Не слушай его! Он ещё и не такое скажет! – вмешался в разговор Галактион.
– К тому же я задыхаюсь здесь! Ох, если не останусь инвалидом, тогда погибну от удушья. За что мне такие мучения?
Пришлось опять брать Маркелла на руки.
– А куда вы идёте? – заметно повеселел Маркелл.
– Я и сам не знаю, шёпотом ответил Серёжа.
– Не твоё дело! – прокричал Галактион и прибавил шаг.
Маркелл горестно вздохнул.
– И чего он меня не любит, не понимаю! Взъелся на меня, ведь я ничего дурного ему не сделал. Хотя если быть до конца честным… У Галактиона когда-то была невеста по имени Калиса. Ах! Прекрасное, небесное создание! Мы как-то вместе были в одной компании, ну я пригласил кошечку на танец. Ничего дурного и в мыслях не было, а этот ненормальный приревновал её ко мне. Они расстались. Он то дурачок думает, что Калиса осталась со мной. Ан нет! – ветреница предпочла состоятельного господина. А с меня, что ж взять, шерсти клок?
– А Галактион об этом знает?
– О чём?
– О том, что его невеста вовсе не с тобой осталась.
– Он всё ещё думает, что я счастливый соперник.
– Так может, стоит ему сказать, что эта…
– Калиса! Не правда ли, прекрасное имя?!
– Что Калиса ушла от тебя к другому?
– Да она ко мне и не приходила, в этом весь и фокус. А говорить Галактиону не нужно. Я привык к насмешкам, привык, что меня отовсюду гонят, предвзято ко мне относятся. Поэтому пусть всё остаётся как есть. И потом, напоминать ему об этой истории, лишний раз травмировать. Он ведь твой друг?
Серёжа задумался. Он не знал, никогда не задумывался о том, с какого момента можно назвать кого-то другом. У него были друзья Максим и Артём, но их он знал очень давно, а с белым котом познакомился недавно.
– Наверное, друг…
Серёжа ответил так потому, что побоялся обидеть белого кота. В конце концов,
– Вот видишь, – улыбнулся Маркелл, – друг, а друзей огорчать нельзя.
Распорядитель ветров
И вдруг в однообразном пустынном пейзаже точкой обозначился какой-то объект. Из-за дальности расстояния, и большого бархана, мешающего обзору, объект был неразличим. Когда компания с большим трудом вскарабкалась на бархан, стало понятно, что это крыша дома!
– Там дом!!! – завопил Серёжа.
– Вижу, – буркнул Галактион, не оборачиваясь. – Мы пришли туда, куда нужно.
Силы, казалось покинувшие Серёжу навсегда, вернулись. Наконец-то их путешествие закончилось.
Домом полуразвалившееся сооружение назвать было трудно, так хибарка какая-то. Хибарка задней своей стенкой наполовину вросла в бархан, и создавалось впечатление, что хибарка словно бы выросла из песка. Крыша походила на гамак, просевший под тяжестью грузного человека. Высотой дом был не выше Серёжиного роста. Маленькое окошечко, маленькая дверка, весь дом маленький.
– О! Знакомый домишко! – встрепенулся Маркелл.
Галактион меж тем стряхнул с себя песок, огладил шерсть, откашлялся и деликатно постучал в дверку. Ответа не последовало. Тогда Галактион постучал сильнее, опять тишина.
И тут Маркелл, с резвостью которой никак нельзя было ожидать от животного с переломом позвоночника, вырвался из Серёжиных рук, подбежал к двери, и пинком лапы открыл её.
– Нечего деликатничать, идите за мной!
Едва Серёжа переступил порог хибарки, в нос ему ударил терпкий берёзовый запах. В домике было очень темно, через маленькое окошечко проникало слишком мало света. К тому же окошечко, похоже, никогда не мыли. Когда глаза привыкли к темноте, Серёжа смог разглядеть старичка. Одет старичок был явно не по погоде: просторная холщовая рубаха, овчинная безрукавка, заплатанные армейские штаны, на ногах валенки. Лицо его едва угадывалось за длинными волосами и кудлатой бородой. Старичок сидел на низенькой скамеечке и вязал берёзовые веники. Веников этих по всей хибарке было видимо-невидимо: под потолком, на лавке, на подоконнике, на столе, на полу. Некоторые веники старые, ссохшиеся, поржавели от времени, тронь – и они моментально превратятся в труху.
Справа от старичка горой навалены берёзовые ветки. Он, не глядя, берёт ветку, осматривает её со всех сторон, обрывает лишние листочки и веточки, перекладывает в левую руку, затем берёт следующую ветку. И вот у него уже получился пышный берёзовый «букет». Зажав «букет» между ног, старик отрезал шпагат, ловко обмотал им ручку веника, кряхтя, завязал потуже, а торчащие лишние веточки ручки, обрубил маленьким топориком.
Сделав веник, вытянув его перед собой, старичок полюбовался на дело рук своих и, видимо, остался доволен. Он положил готовый веник слева от себя и взялся сооружать новый.