Четыреста килознаков
Шрифт:
— Говори так, как хочешь, — я запустила пальцы ему в волосы. — Мне нравится.
— Хочу… тебя, — с судорожным выдохом, гортанно, низко, тем голосом, на который живот мгновенно отзывается тянущей теплой тяжестью.
Пробежав губами по шее, он впился в мои — совсем не так, как целовал раньше. С напором раздвигая их языком, обводя с внутренней стороны, уворачиваясь от моего языка. Это было похоже на то, как мы танцевали латину. Та война, в которой нет проигравших.
Боже, как же я его хотела! Буквально до боли, до звона в ушах, до прикушенных в кровь губ. Я скулила, прижималась
И все же, все же…
Что-то было не так. Чего-то не хватало. Какого-то крохотного штришка. Или, наоборот, что-то лишнее?
Слишком резко, грубо?
Нет. Я сейчас хотела именно так — жестко.
Ждала каких-то слов?
Нет. Сейчас они мне только помешали бы.
Или, может, триггер из юности — похожий и не слишком приятный эпизод, еще до Никиты?
Вообще нет.
Тогда что?!
Блядь, не знаю!!!
Ник нащупал молнию в боковом шве, потянул язычок, и тут в дверь постучали.
— Коль, ты здесь? — спросил пьяный голос. — Заяц приехал, тебя ищет.
— Твою мать! Надо было свет выключить, — процедил Ник сквозь зубы и крикнул: — Сейчас. А может, ну его на хер? — это он уже спросил у меня, когда шаги за дверью стихли.
— Иди, к тебе же приехали, — я натянула топ на плечи и старательно запаковала в него грудь.
— Подождешь?
— Нет, — заправив топ в брюки, надела жакет и пошла к двери.
— Жень!
Я молча повернула ключ и вышла в коридор. Одновременно хотелось заплакать, растерзать неведомого Зайца в клочья и расцеловать его в обе щеки. Потому что знала: все было бы… да, именно так, как он собирался сказать. Но наверняка осталось бы непонятное и от этого еще более неприятное послевкусие. Чего я точно не хотела. Может быть, потом, когда все будет по-другому, я пойму, что было не так сейчас. И уже по-настоящему поблагодарю этого Зайца, которого принесло так не вовремя. Или, наоборот, вовремя.
В темном углу Володя самозабвенно целовал какую-то мелкую девчонку в красном комбинезоне, ростом едва ему по плечо.
— Это Лера, — Ник догнал меня, когда я уже вышла в зал. — Вовкина девушка.
— Да? — я с трудом перевела дыхание. — И прям серьезно?
— Вроде как жениться собираются. Я не советовал брать пример с меня и впрягаться так рано, но кто ж родителей слушает. Подожди, я сейчас.
Он пошел обниматься с каким-то здоровенным мужиком, похожим на зайца не больше, чем я на балерину. Они смеялись, о чем-то говорили, один раз синхронно повернулись в мою сторону. Я опять сидела у стойки, злилась и умирала от желания выпить. Чего-нибудь покрепче. А если нет, то хотя бы кофе. Или просто воды.
В горле пересохло. Ну ясное дело. Потому что вся жидкая составляющая моего организма стекла в стринги, и это было страшно неприятно. А еще мерзко ныл низ живота.
А потом заиграла песня — я слышала ее раньше, но не знала ни названия, ни исполнителей. Искристый, высокий, легкий, как облако, женский голос — и бархатный мужской. Они вели диалог, сплетались, снова расходились — волшебно. Я не понимала ни слова — ну и не надо.
— Пойдем, — Ник обхватил меня за талию и снял
Это был даже не танец. Мы просто стояли, обнявшись и покачиваясь в такт музыке. Так же легко и плавно, как эта мелодия. Я улыбалась, уткнувшись носом в плечо Ника, от его рук по всему телу разливались теплые волны. Это было совсем не то желание — не менее сильное, но… другое, полное рвущей в клочья нежности.
И я вдруг сообразила, чего мне не хватало, что было не так.
Просто не хотелось, чтобы в первый раз все получилось наспех, тайком, за закрытой дверью, в которую в любой момент кто-то может постучать. Как будто случайный перетрах на вечеринке. И это было такое облегчение — понять, в чем дело.
— Женька… Женечка, — шептал Ник, пощипывая губами мочку уха рядом с сережкой, и так хотелось мурчать по-кошачьи.
— Может… поедем ко мне? Домой? — спросил он, когда песня кончилась.
Ты тоже понял? Правда?
Меня снова обдало жаром — и тут же зазнобило, терпко, морозно.
— А как же здесь без тебя? — засомневалась я, хотя с языка так и рвалось: «Да!!! Поехали!!!»
— И без меня обойдутся. Уже та стадия, когда хозяин особо не нужен. Ванька присмотрит.
— А он кто?
— Мой двоюродный брат. По совместительству главный администратор. Жень, поехали, а? За Алену не волнуйся, Вовка проследит, чтобы она до дома добралась.
— Вызывай такси, — я поцеловала его и тут же отскочила, не дав себя поймать. — Я все-таки пойду ей скажу.
Алена нашлась в дальнем углу, в компании молодняка.
— Домой поедешь? — спросила она.
Я молча покачала головой.
— Удачи, — Алена улыбнулась, как мне показалось, не без зависти. — Я побуду еще немного. Все в порядке.
Ник ждал у гардероба с моим пальто.
— Сейчас подъедет.
Да, это было про такси. Но на самом деле совсем о другом. И главное — мы оба это знали.
В романах парочки начинают прямо в такси, не обращая внимания на водителя. И правда — чего там на него обращать, когда стр-р-расть. Пусть завидует молча, он на работе. Ну ладно, в моих книгах такое тоже бывало. Не трахались, конечно, но целовались напроглот.
А в реальности мне нравилось вот это состояние потенциальной энергии. Когда она вся собрана в тугую точку и осталось всего мгновение до ее перехода в активное действие. Когда терпение на исходе, но точно знаешь, что ждать уже недолго. Как будто перед грозой.
Предвкушение…
Я вряд ли призналась бы кому-то, что самым острым и волнующим в близости для меня всегда был не оргазм и даже не тот момент, когда мужчина входит, заполняя собою до краев, а последняя секунда перед этим. Когда уже вот-вот, сейчас, ну быстрее же — и одновременно хочется еще немного продлить ее, в полной мере прочувствовать, насладиться этим уже почти свершившимся ожиданием.
Я положила голову Нику на плечо, жадно вбирая его запах, потом не глядя протянула руку, провела по щеке. Запястье коснулось губ, и он слегка прикусил кожу, не отпуская. Влажное тепло дыхания нашло точку, где бьется пульс, разгоняя его вскачь.