Шрифт:
Annotation
Фрейдзон Игорь Леонидович
Фрейдзон Игорь Леонидович
Четырнадцать ночей длиною в жизнь
ВСТУПЛЕНИЕ
Неужели вы ни разу не задумывались, что для вас важнее - день или ночь?
Днем
День мы посвящаем людям, с которыми постоянно сталкиваемся. Мы с ними ссоримся и миримся, встречаемся и расстаемся, мы с ними разговариваем или проходим мимо. Мы многих людей знаем, но больше тех, с кем совершенно не знакомы .
Конечно, я не все смог вспомнить, чему мы посвящаем день, но каждый вправе добавить от себя, как и с кем он проводит светлую часть суток.
Давайте поговорим о ночи.
Мы приходим вечером с работы домой. Нас встречает дома вкусный запах приготовленного женой ужина. Вокруг суетятся маленькие дети и ждут нашего к ним внимания. Они могут рассказать не спеша о своих проблемах и успехах.
Конечно, как о светлом времени суток, так и о темном всего не расскажешь.
Во-первых, что-нибудь упустишь.
Во-вторых, у каждого свои дела в дневное и ночное время.
Я не знаю, начиная эту работу, каким будет произведение , но знаю кому оно будет посвящено.
Не нужно искать здесь правду и только правду, это художественное произведение на основе жизненного пути одной женщины.
Я с трепетом в душе приступаю к этому рассказу. Наступило у меня такое настроение или душевное состояние, что не написать об этом я не могу.
ПЕРВАЯ НОЧЬ
Небольшой поселок в Литве. В маленькие окошки деревянного дома заглянула луна.
– Хая, ты посмотри какая дивная сегодня ночь. Когда я вижу эти звезды, то вспоминаю нашу первую брачную ночь. Ты хочешь, любимая, я тебе расскажу, как все это происходило?
– Спасибо, Моисей, ты мне часто рассказывал про это, а я хочу тебе рассказать о недавней нашей ночи.
– Так расскажи, дорогая моя жена. Я готов слушать тебя днем и ночью. И так бесконечно. Днем я работаю, но все равно вспоминаю прошедшую ночь, все наши ночи. Я помню каждую из них, потому что они были прекрасны и каждая из них отличалась от другой своим разнообразием.
– Ты прав, мой родной муж, поэтому у нас двенадцать детей...
– А каких детей? Это настоящие наши бриллианты.
– Ты так говоришь, как будто видел настоящие бриллианты.
– Я не видел бриллианты? Я обладаю самым ценным, что может быть на этом свете - тобой, моя Хая. Что могут стоить все бриллианты мира по сравнению
– Моше, умеешь ты зубы заговаривать, - улыбаясь в темноте, сказала женщина, - но слушай дорогой мой, не пора ли нам остепениться.
– А что случилось, родная моя?
– Ты еще спрашиваешь?!
– укоризненно произнесла женщина.
Она взяла его тяжелую, натруженную, шершавую, всю в твердых мозолях руку и положила себе на живот.
– Теперь понимаешь?
– Нет, пока ничего не понимаю.
– Моше, я жду ребенка.
– Как это? Ты же говорила мне, что больше такого быть не может.
– Я тоже так думала, но вот...
– Может ты заболела? Может тебе надо обратиться к нашему доктору Вэлвэлу?
– Была я у него, только зря деньги заплатила.
– Что он сказал?
– Сказал то, о чем я знала задолго до визита к нему. Моше, это у нас не первый ребенок, а тринадцатый будет. И ты считаешь, я хуже доктора знаю, что такое беременность?
– Хая, какое счастье нас ожидает! Еще один ребенок! Я сейчас брошусь в танцы!
– Тише сумасшедший, ты разбудишь детей.
– За такую новость, я готов разбудить все местечко и закричать им всем на зависть, а кому-то и на радость, что Моше и Хая самые счастливые люди на свете и у них скоро появится еще один сын.
– Какой сын, что ты мелешь? Доченька у нас будет, я точно знаю и имя ей придумала.
– Какое?
– Фрида.
Он начал ласкать свою жену.
– Моше, ты снова? Когда уже угомонишься?
– Никогда, тем более сейчас уже можно себе позволить все.
– Можно подумать, когда-нибудь тебя что-то сдерживало.
Они самозабвенно, забыв все на свете, чувствуя и понимая, только друг друга, предались любви.
Этому посвящено много музыки и стихов и в прозе пытались описать все это, но никому никогда это не удалось донести с точностью все то наслаждение, которое дарит любовь и ее физическое воплощение.
А потом Моше лежал на спине, нежно гладил Хаю по чуть выпирающему животу и уже начавшую полнеть грудь и повторял с улыбкой одно и тоже
– У меня будет дочь, Фрида. Моя Хая никогда не ошибается. Фрида!
ВТОРАЯ НОЧЬ
Ночь вступила в свои права. Небо было темное. Ни одной звезды не проглядывало сквозь облака. Моросил противный холодный дождь и продувал все на свете пронизывающий ветер.