Четырнадцатая дочь
Шрифт:
– Почтеннейшая, позвольте представить вам Энгера, командира наших боевых волков.
Потом снова глянул на вояку, затянутого в кожу, и добавил:
– Энгер, это служительница Алора из главного храма Элимора. Она привезла вести со своей родины для Гуара Валера. Я должен проводить почтенную даму к нему. А затем отправлюсь в Вагран.
Сказанное Рут подкрепил долгим взглядом, требовательным и темным, как ночная река. Добавил чуть тише:
– Политика, Энгер. Если один из главных служителей Элимора желает повидать своего властителя, я обязан ему помочь.
Тот
– Сыну моего герцога конечно же положено знать такие слова, как политика. Но стоит ли лезть в эту политику без ведома отца?
Голова Рута чуть заметно дернулась, словно его ударили. В воздухе вдруг повеяло грозой…
Энгер глянул странно – и все прошло. Башня, как и раньше, благоухала оружейной смазкой, лошадиным потом и жареными пирожками.
Он слишком устал, вот ему и чудится. Рут моргнул, настойчиво сказал:
– Так нужно. Служительница должна добраться к своему властителю.
– Может, я сам провожу почтенную даму? – предложил Энгер. – Вместо вас, наследник Рут. А вы тем временем отправляйтесь в Вагран.
Рут, не отвечая, тронул поводья. Жеребец двинулся вперед.
Он справил свое совершеннолетие три месяца назад. Никто в Керсе не знал, где и как он провел эту ночь, что его определенным образом защищало. Пока что никто не имел права его останавливать – он эрни, взрослый, не запятнавший себя глупыми поступками.
Хотя рассказ о событиях этой ночи наверняка изменит последнее утверждение. Раз и навсегда.
Энгер стоял неподвижно, глядя на подъезжавшего всадника скорее с укоризной, чем с возмущением.
Рут объехал главу волков сбоку. Следовавшая за ним служительница повторила маневр.
Они выбрались из башни, при этом плечи Рута сводило от взглядов, уткнувшихся в спину. Он ударил жеребца задниками сапог, заставляя перейти на рысь. Во Вратной башне имелось блюдце, и можно было с уверенностью сказать, что в этот момент Энгер уже связывался с отцом. Значит, герцог Франц мог вот-вот появиться у Главных Врат.
Двое всадников галопом полетели над мостовой, и Тарус принялся разматывать перед ними анфилады улиц, ведущих к восходной стороне города. Именно там располагалось поместье Рандеск, где поселился Гуар Валер.
День разгорался, и на улицах кричали дети.
На одном из поворотов служительница Алора крикнула:
– Вам не следует провожать меня до дома Гуара – подходы наверняка охраняют. Оставьте меня где-нибудь рядом! Не делайте… не делайте мою жертву напрасной!
Рут на полном скаку повернулся к женщине, кивнул, резко прижав подбородок к груди.
Свернув на улицу, которая вела к Рандеску, он подхватил под уздцы длинноногую кобылку. Потянул, принуждая ее остановиться, одновременно осаживая крапчатого жеребца.
Женщина сидела скособочившись, ухватившись за переднюю луку седла. Капюшон за время скачки слетел у нее с головы. Волосы, до этого аккуратно собранные сзади, растрепались, запавшие глаза глядели сонно и устало.
Рут
– Ворота ниже по улице. Отличить их легко, это последние ворота справа, прорезанные в стене, за которой виден сад. Напротив, по левую сторону дороги, пустырь и заброшенный дом.
В котором сейчас затаились сородичи. И очень даже внимательно наблюдают за всем, что происходит в поместье. А также на подъездах к нему.
Женщина сказала, все еще задыхаясь от скачки:
– Благодарю вас, ваша милость. Еще раз, уже не от имени Элимора, но от меня лично.
Рут на мгновенье замешкался с ответом. Выдавил после паузы, склоняясь в поклоне:
– Надеюсь, что вы спасетесь. Удачи.
– И вам, – отозвалась женщина. – Я рада, что обратилась именно к вам, наследник Рут. Знаете, та корзина с медовыми пирогами навеки пребудет в моем сердце.
Он вскинул склоненную голову, с изумлением увидел, как она улыбается. Озадаченно моргнул.
– Не удивляйтесь. Сегодня утром все эти слова о Безднах и Садах, о том, что после смерти мы куда-то уходим, подтвердились. Так что ни вам, ни мне незачем расстраиваться. Единственный печальный факт заключается в том, что в тех краях вряд ли подают сливки…
Она еще раз кивнула и тронула поводья, посылая кобылу вперед.
Рут развернул коня. Уезжая, он ни разу не обернулся.
Отец, как и обещал Энгер, ждал его у Вратной башни Ваграна. С холодного лица глянули на сына ледяные серые глаза. Такие же, как у самого Рута.
– Отец… – начал было он.
Герцог жестом оборвал сына:
– Вижу, ты цел. Хоть что-то радостное.
– Мне нужно многое рассказать… – снова начал Рут.
И герцог снова оборвал его:
– Ты прав. Очень многое. И не мне одному.
Рут вдруг заметил, что боевые волки, стоявшие поодаль, по одному уходят из башни.
– В другое время я бы дал тебе отдохнуть, – тихо, сочувственно сказал отец. – Но ты солгал о моем поручении, исчез на всю ночь, потом вернулся со служительницей из элиморского храма и зачем-то повез ее к Гуару Валеру. Будь ты простым эрни, все было бы проще, но ты мой сын и когда-нибудь сядешь на герцогскую скамью. Эрни хотят знать… Нет, не так – эрни должны знать, что натворил этой ночью их будущий герцог и почему он обманул своих сородичей. Я выслушаю тебя перед лицом всех наших братьев. Все, кто может освободиться от службы, уже собираются в зале для приемов. Иди туда. Я приду попозже.
Он повелительно махнул рукой в сторону выхода. Рут краткое мгновенье глядел в непроницаемое и холодное лицо. Отец ответил тяжелым взглядом. Что сделано, то сделано. Теперь время держать ответ.
Рут развернулся и зашагал к выходу, чувствуя, как усталость окутывает плечи плотным тяжелым плащом.
Спиной он ощущал взгляд отца.
Эрни и впрямь стекались в башню – темные фигуры, на диво молчаливые. Флег, Магр, Кален и Зейг, его одногодки и закадычные приятели, помахали Руту издалека. Но молча и с вопрошающими лицами.