Четырнадцатое июля
Шрифт:
Швейцарцы. С дороги, старый хрыч! Пропусти нас, а то хуже будет! (Отталкивают Бекара.)
Инвалиды. Ах, сволочи! Немчура проклятая! (Скрещивают штыки, преграждая им дорогу.)
Швейцарцы. Вали их!
— Туда же задаются, лысые дьяволы!
— Вздумали пугать нас!
Бекар. Еще шаг — и получишь пулю в лоб. (Целится.)
Вентимиль
Де Флюэ. Опустите ружья! Опустите ружья! А, проклятье... (Бросается на них и начинает направо и налево наносить удары палкой.)
Вентимиль. Хуже бешеных псов!
Де Лоней (в отчаянье). Теперь и эти взбунтовались! Тоже не хотят сражаться! Все пропало! (Устремляется к пороховым складам.)
Вентимиль (останавливая его.)Куда вы?
Де Лоней (вне себя). Умирать! Но и они умрут вместе с нами!
Вентимиль. Что вы собираетесь делать?
Де Лоней. В подвалах... Тысячи тонн пороху... Я взорву...
Инвалиды (протестуя). Вы этого не сделаете!
Вентимиль. Взорвать целый квартал Парижа? Вот так героизм! Нет, черт возьми, это уж совсем нелепо! Такой поступок может быть оправдан, если веришь в свое дело, но гибнуть и губить других без всякой цели — это полная бессмыслица. Зачем впадать в крайности? Хороший шахматист при угрозе мата никогда не позволит себе смешать фигуры.
Де Лоней. Но что же делать?
Инвалиды. Капитулировать.
Де Лоней. Никогда! Ни за что на свете!.. Король доверил мне Бастилию. Я не сдам ее!
Хочет войти внутрь. Инвалиды хватают его.
Инвалиды (Вентимилю). Ваша светлость, командуйте нами!
Вентимиль (холодно). Господин комендант заболел. Проводите его домой и позаботьтесь о нем.
Де Лоней (отбиваясь). Трусы! Предатели!
Его уводят.
Вентимиль (про себя). Какой я дурак, что позволил заманить себя в это осиное гнездо!.. Теперь поздно предаваться сожалениям. Остается достойно закончить игру. (Громко.)Господин де Флюэ!..
Де Флюэ. Что вам угодно?
Вентимиль. Прошу вас, помогите мне составить текст капитуляции.
Де Флюэ. Марать бумагу? Благодарю, это не по моей части. (Поворачивается
Вентимиль пишет, облокотясь на пушку.
Один из швейцарцев (к де Флюэ). Они перебьют нас всех до одного.
Де Флюэ (флегматично). Вполне возможно. (Садится на барабан и закуривает трубку.)
Швейцарцы (вытирая пот со лба). Проклятая жарища! Неужели даже глотку нечем промочить?
Один из швейцарцев идет в помещение и возвращается с кувшином. Швейцарцы стоят слева, столпившись вокруг своего начальника, и со скучающим, безучастным видом ждут, что будет дальше. Инвалиды собираются направо, около пушки, и почтительно следят за всеми движениями Вентимиля. Бекар держит перед ним чернильницу. Вентимиль вполголоса читает Бекару то, что он уже написал. Бекар одобрительно кивает головой. Его товарищи повторяют отдельные слова, прочитанные Вентимилем, и в знак согласия тоже кивают головой.
Инвалиды (удовлетворенно, но не без ехидства). Коза волка съела.
Вентимиль. Я требую, чтобы они дали слово никому не причинять вреда.
Бекар. Требовать-то все можно.
Вентимиль (улыбаясь). И обещать нетрудно. (Идет к де Флюэ.)Угодно подписать?
Де Флюэ (подписывая). Вот так война! Впрочем, меня все это не касается!
Вентимиль. Написать текст несложно, но захотят ли еще они читать его?
Инвалидов, приблизившихся к воротам, встречают градом пуль.
Инвалиды. Они взбесились. Никого не подпускают.
Бекар. Дайте-ка мне ваше посланьице.
Инвалиды. Они укокошат тебя, Бекар!
Бекар. Ну и что? Ведь я капитулирую не для того, чтобы спасти свою шкуру.
Швейцарцы. А для чего же?
Инвалиды (показывая на народ). Чтобы их спасти, черт возьми! (Между собой, с презрением глядя на швейцарцев.)А эти ничего не понимают.
Бекар идет к воротам.
(Бекару.)Как же ты ухитришься передать им бумагу?
Бекар (показывая на свою пику). На конце вот этого перышка.
Вентимиль (повернувшись к башням). Вывесить белый флаг!