Чингисхан. Демон Востока
Шрифт:
Известняк, из которого потом получают известь, поступает из Альп, но его надо было обрабатывать, поэтому Эйрих поручил Хрисанфу наладить обжиг известняка под Вероной. Тот ничего нового изобретать не стал, а использовал идеи Симмия — Эйрих вновь продавил инициативу в Сенате, после чего было учреждено новое казённое предприятие.
Такого рода предприятия не были чем-то концептуально новым, император Диоклетиан сделал примерно то же самое, только с производством военного снаряжения, поэтому Эйрих не мог назвать себя автором инновации. Но перенесение
Все тонкости процесса выработки бетона были известны мастерам, но мастеров мало, поэтому Эйрих бросил клич во все римские провинции, обещая неприличные жалования и отличные условия всем тем, кто сможет доказать, что является мастером по изготовлению бетона.
— Любимый… — вошла в его кабинку Альбоина.
— Здравствуй, — улыбнулся ей Эйрих. — Что-то случилось?
— Случилось, — ответила бывшая дева меча. — Приехали мои родичи из-за Альп…
— Это хорошие новости, — произнёс Эйрих. — Кто именно? Отец, братья, дяди?
— На самом деле, приехал вождь Лиутпранд, — вздохнула Альбоина. — Он хочет поговорить с тобой.
Значит, это не родственный визит, а делегация.
Отношения между готами и лангобардами существенно потеплели в последние годы, благодаря тому, что Эйрих фактически женился на представительнице их племени, а также благодаря тому, что больше у них не было общих границ и причин для конфликтов. К тому же, у лангобардов сильны старейшины, учредившие постоянный совет, на манер готского Сената, есть контакты между лангобардскими старейшинами и готскими сенаторами, что подразумевает обмен опытом.
Вожди, естественно, не особо рады превращению их племени в нечто подобное готскому народу, но повлиять на старейшин они не могут — мощь не та.
— Он сейчас в Капитолии? — уточнил Эйрих.
— Да, — кивнула ему жена.
— Пусть заходит, — разрешил Эйрих. — Я отложу свои дела.
Альбоина улыбнулась ему и покинула кабинку, а Эйрих быстро поменял стул для посетителей на нормальное кресло, спрятанное за шкафом для пергаментов.
— Рад видеть тебя, победитель гуннов, римлян и вандалов! — вошёл в кабинку здоровенный рыжий бородач.
Небольшое помещение, выделенное Эйриху, теперь казалось ещё меньше, потому что Лиутпранд приближался своими размерами к Альвомиру. Он толст, пузо видно даже под свободной туникой, но толст не дрябло, как некоторые римляне, а по-хорошему толст — жир толстым слоем покрывает массивные мышцы. Воин, не просто так ставший вождём.
— И я рад видеть тебя, Лиутпранд, вождь лангобардов, — встал Эйрих из-за стола и прошёл к визитёру.
Они крепко обнялись, причём у Эйриха что-то хрустнуло в спине.
— Силён! — засмеялся вождь. — Ох, не зря болтают, что ты в поединке одолел аж самого Улдина!
— Дело
— А брага есть? — спросил Лиутпранд.
— Есть, — кивнул Эйрих. — Виссарион! Принеси нашей лучшей браги!
— Сделаю, господин! — донеслось снаружи.
Они расселись, после чего начали изучать друг друга внимательными взглядами. Альбоина не стала заходить, потому что знает вежество, а Виссарион искал лучшую брагу. Запасов браги Эйрих не держал, потому что не пил её, но у кого-то из сенаторов точно есть небольшой запасец…
Лиутпранд носил заплетённую в косы бороду, а Эйрих уже начал на корню выбривать любую растительность на подбородке. Лиутпранд имел зелёные глаза и рыжие волосы, а Эйрих был голубоглазым и светловолосым. Размерами они несопоставимы, потому что лангобард реально здоровенный и в высоту, и в ширину.
Разглядывание друг друга прекратилось с появлением Виссариона, принёсшего не только брагу, но и нарезанную говядину с запечённой морковью и свежей зеленью. Разлили брагу, выпили, Лиутпранд зажевал привкус мясом, а Эйрих занюхал колосом базилика. Приходится пить лично Эйриху неприятную брагу, потому что распитие одного типа напитков лучше сближает.
— Итак, с чем пожаловал к нам? — решил он нарушить тишину.
— Хм… — лангобардский вождь дожевал ещё один кусок мяса. — Специи вы не жалеете, как вижу.
Эйрих ничего не ответил на это, а продолжал смотреть на него, ожидая ответа на поставленный вопрос.
— А пожаловал я с предложением от совета старейшин, — Лиутпранд взял глиняный кувшин и налил себе полный кубок браги. — Они хотят начать переговоры о присоединении нашего племени к готскому народу, потому что мы братья и хотим того же, что и вы.
— Чего именно вы хотите? — спросил Эйрих.
— Землю, — ответил вождь. — И безопасность.
— Какую именно землю и от кого именно безопасность? — уточнил Эйрих.
— Говорят, что ты ещё не закончил с римлянами, — произнёс Лиутпранд. — Нам нужны территории в Иберии. А от кого именно безопасность? От гуннов, конечно же! Разве не слышал, что происходит в степях?
— Слышал, — ответил Эйрих. — Но лангобардов, насколько я знаю, это не касается.
— Сегодня не касается, — согласился вождь. — А завтра, когда Руа добьёт Дариураша?
В гуннских степях всё ещё царит смута, но уже не такая, как хотя бы пару лет назад. Руа, заручившийся поддержкой родовых старейшин, которым дал чуть больше власти, начал теснить Дариураша. А Дариураш ничего такого делать не стал и всё так же опирается на военную знать. Роды более склонны присоединяться к Руе, даже несмотря на ряд поражений и уход части покорённых племён. Боевые действия продолжаются, пусть и не очень интенсивно. Руа посчитал, что ему выгоднее дождаться, пока основная масса родов придёт под его руку, ради привилегий и торговли с южными племенами, а Дариураш не уверен в своих силах, поэтому старается сражаться от обороны.