Чингисхан. Пядь земли
Шрифт:
Калид замолк, после чего начал озадаченно чесать лысину.
— Сначала я подумал, что это некий необычный вид одноручной ромфеи, (3) но это что-то другое... — произнёс он. — Но выглядит сомнительно.
— Этот меч нужен, чтобы резать людей без брони, — пояснил Эйрих. — Из этого исходят другие требования к металлу.
— Понимаю, — задумчиво изрёк Калид. — Лёгкая должна получиться, да?
— Да, не более двух мин, — подтвердил Эйрих. — Сможешь?
— Надо смотреть, — не стал давать никаких гарантий кузнец. — Ты, надо сказать, сумел
— Когда я могу увидеть промежуточные результаты? — поинтересовался Эйрих.
— Декада, при условии, что не будет происходить никаких неприятностей, — сказал кузнец. — За каждый меч я возьму по два солида — дорого, да, но это необычные заказы, которые потребуют напряжения всех моих сил и навыков.
— Согласен, — усмехнулся Эйрих. — Но я жду лучшего результата. И мне нужно по два меча каждого вида.
— Тогда времени потребуется в два раза больше, — вздохнул Калид.
— Приемлемо, — кивнул Эйрих. — Я могу быть уверен в том, что ты всё сделаешь?
— Если это вообще осуществимо, то я, скорее всего, сделаю, — ответил на это кузнец. — Но если у меня будет время на пробные попытки, то шансов больше.
— Сколько времени тебе нужно? — спросил Эйрих.
— Четыре декады на всё, но всё это время я не буду заниматься другими заказами, поэтому... — начал Калид.
— Я заплачу тебе за каждый меч по три солида, если они точно будут качественными и такими, какие я хочу, — Эйрих уставился прямо в глаза кузнецу. — Я думаю, что нужно заключить письменный договор. Ты знаешь надёжных юристов?
/8 сентября 408 года нашей эры, Восточная Римская империя, г. Константинополь/
Вместе с посыльным, Эйрих прибыл в Большой императорский дворец и поднялся на третий этаж, где расположен новый кабинет консула Флавия Антемия.
Новый кабинет был гораздо богаче, чем предыдущий, но не переступая черту, после которой его можно называть роскошным: мебель поудобнее, на стенах появились мозаики и фрески, пол из белого мрамора, а не из серого камня, письменный стол побольше, ну и стеллажи для пергаментов стали повыше и пошире.
— Можешь быть свободен, Данакт, — отпустил посыльного консул. — Проходи, Эйрих, присаживайся.
Эйрих сел в кресло перед столом и ожидающе уставился на Флавия Антемия.
— Новая гвардия... — произнёс консул задумчиво.
Эйрих обдумывал это весь вчерашний вечер. Пользы лично ему от этого никакой, но почему бы не помочь человеку, который не забывает добро?
— У меня есть несколько идей, которые помогут тебе в решении этой задачи, — произнёс мальчик.
— Тогда можешь начинать делиться ими, — с улыбкой кивнул консул.
— Изучая «О своей жизни» принцепса Октавиана, а также «Эпитому военного дела», — начал Эйрих. — Я, на мой взгляд, понял, что было не так с преторианцами и что стало не
— И что с ними не так? — не стал скрывать заинтересованность Флавий Антемий.
— Они слишком долго сидят в мире, — произнёс Эйрих. — Обрастают жиром, порочными связями, начинают иметь слишком много дел с горожанами — где есть всё это, есть место предательству. Иными словами, они как оставленный без присмотра пёс — у такого, обычно, много «хозяев».
— Не совсем понял метафору о беспризорном псе, — признался консул.
— Кто бросит кость пожирнее — тот и хозяин, — пояснил Эйрих.
— А-а-а, теперь понятно, — улыбнулся Флавий Антемий. — Хорошая метафора, глубокая. Но что ты предлагаешь?
— Новая гвардия не должна долго засиживаться в Константинополе и в других городах, — продолжил Эйрих озвучивать своё видение концепции безопасности. — Полгода в городе — полтора в полевой армии. Деньгами не обижать, но взамен жестоко карать за проступки. Гораздо жёстче, чем обычных легионеров. Железная дисциплина, строжайший отбор только самых лучших, частая ротация гвардейцев в беспокойные провинции, которых у вас хватает — это залог надёжности гвардии.
У Темучжина была такая гвардия — кешиктены. Это было постоянное войско, которое воевало всегда, никогда подолгу не засиживаясь на безопасной территории. Войн в ту пору всегда хватало, поэтому кешиктены часто гибли в ожесточённых схватках, но такая гибель считалась почётной. Когда воин слишком долго не сражается, он неизбежно превращается в трусливую бабу.
— В этом что-то есть, — произнёс консул после недолгой паузы. — А ведь действительно... У императора Константина I Великого дворцовые войска участвовали в битвах, показывая свои самые лучшие качества, а у нас... Да, ты, безусловно, прав. Но это лишь часть решения.
— Далее, — продолжил Эйрих. — Важно сделать так, чтобы туда не набирали по родственному признаку. Имел беседу с франкскими воинами, пытавшими счастье устроиться в дворцовую ауксилию, но там предпочитают продвигать на должности своих соплеменников. Это должно быть прекращено. Лучше набирать новобранцев в отдалённых имперских провинциях, причём совсем необязательно варваров. Тренировать их качественно и неуклонно взращивать в них верность. Набором должны заниматься надёжные люди, чтобы у них не возникло соблазна продвигать кого-то за деньги.
— Это разумно, — согласился консул. — Правда, потребует очень больших вложений.
— Насколько я понял, денег у вас так много, что такие траты не окажут слишком тяжёлого влияния на положение имперских дел, — произнёс Эйрих. — Тем более, что это не какая-то блажь, а жизненная необходимость — речь идёт о безопасности нового императора. Кстати, как он?
— Мальчик тяжело переживает утрату отца, — с горечью произнёс консул. — Волей Сената я назначен регентом — никто не оспорил это, ведь все боятся брать ответственность в такое непростое время.