Число и культура
Шрифт:
24 – 25 февраля 1848 г. создается Временное правительство и провозглашается республика (так называемая Вторая республика). В июне того же года – восстание рабочих, вскоре подавленное. На выборах в Законодательное собрание в мае 1849 победу одерживает реакционно-монархическая "Партия порядка". В мае 1850 ликвидируется всеобщее избирательное право. 2 декабря 1851 г. президент Луи Бонапарт провозглашается императором, Наполеоном III. Традициям империи, необонапартизма отвечает не только внутренняя, но и внешняя политика, Франция в этот период ведет активные колониальные войны: в Индокитае 1852 – 62, Сирии 1860 – 61, Мексике 1862 – 67. Именно тогда Франция становится одним из главных организаторов и участников Крымской войны против России (1853 – 56).
На фоне политических режимов ХХ в., возникших после третьих революций (напомним, коммунистическая Россия, фашистская Италия, нацистская Германия, коммунистический Китай), не совсем корректно назвать режим Второй империи тоталитарным: еще не сложились надлежащие "авангардистские"
В пандан революции 1848 наблюдается взлет социалистического движения, отстаивающего, как тогда говорили, интересы четвертого сословия, т.е. рабочих, (тогда как на знаменах предшествующих революций было начертано имя третьего, буржуа). Франция – законодательница европейских революционно-идеологических мод, и социалистические поветрия захватывают соседние страны. В том же 1848 г. Маркс и Энгельс, всегда считавшиеся с авторитетом французского политического опыта, выпускают в свет "Манифест Коммунистической партии"; о ряде кватернионов марксизма (в частности, "рабовладение – феодализм – капитализм – коммунизм") шла речь в разделе 1.4.1.(4) На том же отрезке достигают зенита славы проникнутые сочувствием к пролетарским слоям романы Эжена Сю.
Аналогичная структура М = 4 находит место и во внешней политике. Так, в разделе 1.4.2.1 отмечалось, что основными участниками Крымской войны были четыре империи: Французская, Британская, Османская, с одной стороны, и Российская, с другой. Поражение России кардинально изменило политическую ситуацию в Европе (окончательный демонтаж устаревшей системы Священного союза) и серьезнейшим образом повлияло на саму Россию. Если ранее Николаю I удавалось пресекать всякие "якобинские" и социалистические поползновения внутри страны и соорудить заградительный барьер перед революцией 1848, то после войны Россия помимо своей воли оказалась вовлеченной в охвативший Европу процесс: поражение заставило пойти на глубокие внутренние реформы (Александр II), радикально гальванизировало общественный климат. На тот период – предваряя и/или следуя по стопам – приходились, напомним, и характерные феномены в культуре: появление трилогии А.Дюма о трех, вернее четырех, мушкетерах (отметим и бонапартистские симпатии автора, а также его связи с упомянутым Э.Сю) и венчающих творчество Достоевского "Братьев Карамазовых" (с четверкой же братьев, см. разд. 1.4.1). Общественное сознание претерпевало качественные изменения, следуя духу эпохи, во многом заданному третьей французской революцией. В ее итоге, как и в прочих случаях, сложился далекий от либерально-демократических стандартов политический режим, и этот факт, в свою очередь, должен быть внесен в графу третьих революций.
Не только отдельные государства, но и другие относительно автономные общественные системы можно подвергнуть подобному анализу. С ХIХ в. стремительно интенсифицируются процессы интернационального обмена, торговли, международного разделения труда, разнообразных контактов, диффузии идей и идеологий. Концом ХIХ – началом ХХ вв. принято датировать окончательное формирование мировой системы как целого, в том числе политического целого. Эта система переживает собственные бифуркации, которых к середине ХХ века состоялось две: Первая и Вторая мировые войны. Опять-таки опуская детали: после Второй мировой войны, т.е. после второй глобальной бифуркации – как ее неизбежное следствие – мировое сообщество оказалось под знаком доминирующего либерализма. Обеспечена состязательность (деление Запад – Восток, ср. правящая партия и оппозиция), действует демократическая ООН, внедряются нормы международного права, протекает бурная деколонизация, либерально-капиталистический Запад экономически превосходит коммунистический Восток – чем не характерные признаки, свительствующие о преобладании либеральной окраски?
Любопытно, что в послевоенные десятилетия внутри Запада со временем вызревают три ведущие экономические и политические силы: наряду со сверхдержавой США, интегрирующаяся Европа и Япония. Однако помимо Запада на мировой арене весомо присутствует активный коммунистический лагерь во главе со второй сверхдержавой, СССР. Наличие четырех главных сил, как мы уже знаем, обусловливает недостаточность двух бифуркаций, и мировое сообщество подходит к порогу очередного структурного кризиса, к объективной необходимости очередной трансформации, свидетелями которой мы и являемся. Американские исследователи Алвин и Хайди Тоффлер в статье "Войны завтрашнего дня" констатируют: "Мы переживаем наиболее глубокую перегруппировку мировых сил со времени рождения индустриальной цивилизации" [333, A7], – и связывают этот факт с переходом от индустриальной эпохи к постиндустриальной. Цепь разрывается в слабом звене, и мощный
Подробный анализ семантической окраски нового мирового порядка – отдельная тема, но одно его свойство стоит уже теперь подчеркнуть: из двух сверхдержав послевоенной эпохи, т.е. после двух бифуркаций, осталась одна. Американский политолог и видный функционер НАТО А.Л.Страус, упоминая обличения лидером КПРФ Г.А.Зюгановым современной глобальной диктатуры Запада во главе со США, считает такое толкование конструктивно верным, хотя и облеченным в неприятную риторику [317, c. 43]. Читатель вправе сравнить подобное состояние с положением в отдельных странах после трех бифуркаций: в России после Великой Октябрьской революции 1917, в Италии после "Похода на Рим" 1922, в Германии после "национальной революции" 1932 – 33, в Китае после Народной революции 1946 – 49 и во Франции издания Второй империи. Один из ведущих признаков тоталитаризма – изгнание состязательности из политической жизни. Впрочем, чтобы лучше разобраться в оттенках, следует набрать побольше теоретического и экспериментального материала.
Было бы точнее, если последовательные развилки на рисунках 2-2, 2-3 удавалось изображать лежащими не в одной плоскости, а в разных. Ведь в каждой из точек бифуркации выбор осуществляется в своем собственном политическом ракурсе, отличном от предыдущих. Очередная бифуркация свидетельствует о появлении в идеологическом, политическом пространстве нового измерения, что означает увеличение размерности на единицу. После первой бифуркации речь идет о двумерном пространстве, после второй – о трехмерном (с тройкой направлений, определяемых, например, в рамках национальных обществ либералами – консерваторами – радикалами). Наконец, третья бифуркация в политико-идеологическом пространстве соответствует утверждению четвертого измерения, порой производящего странное впечатление на позитивистски настроенного наблюдателя.
Такая же схема находит широкое применение в естественных науках, например, при геометрическом описании фазовых превращений вещества. Переходы из твердого состояния в жидкое, из жидкого в газообразное, из газа в плазму представляют собой последовательную актуализацию поступательных степеней свободы частиц, составляющих тело. Если в твердом теле частицы зафиксированы, лишены возможностей независимых перемещений (число степеней свободы составляет М = 0, и твердое тело сохраняет свою внешнюю форму), то в жидкости с ее конститутивным свойством текучести беспрепятственно осуществимы сдвиги любых слоев друг относительно друга, но запрещены отрывы одного слоя от другого. Число внутренних степеней свободы при этом М = 2, ибо речь идет о слоях, т.е. двумерных поверхностях, и о сдвигах, т.е. плоских деформациях. Этим, собственно, и обусловлена способность жидкости свободно растекаться по горизонтальной поверхности в поле земного тяготения. Процесс плавления изображается рис. 2-1b. В отличие от жидкостей, в газах дополнительно реализована третья поступательная степень свободы – отрыв частиц друг от друга, и газ занимает весь предоставленный ему объем. Вещество на этой ступени утрачивает характерную сплошность, "атомизируется". Переход от жидкости к газу (испарение) играет роль условного физического прообраза вторых точек бифуркации. Наконец, третья фазовая трансформация – из газа в плазму. Плазма – специфически "четвертый" элемент в последовательности фазовых состояний и занимает особое положение на фоне трех предыдущих – "классических" – агрегатных форм. В физическом плане образование плазмы связано со срывом электронов с внешних орбит атомов, появлением своеобразной поляризованной смеси ионов и электронов. Исчерпав список трех поступательных степеней свободы в "нормальном" трехмерном пространстве, плазма как бы вступает на территорию "четвертого" измерения, М = 4, начиная проникновение внутрь "неделимого" атома.
Аналогия между политическими революциями в массовом социуме и фазовыми превращениями, само собой, не прямая. Однако если искать в тех или иных сферах реальности иллюстрации одного и того же геометрического процесса – последовательного роста размерности пространства, увеличения степеней свободы, внутренней мобильности, – то в первую очередь напрашиваются именно два приведенных примера. Чтобы обогатить впечатление, воспользуемся еще одним физическим представлением.
В разделе 1.4.1 упоминалась совокупность четырех фундаментальных физических сил, или взаимодействий: трех квантовых (сильное, электромагнитное, слабое) и одного релятивистского (гравитационное). По мнению космологов, они появились в рождающемся мире не сразу, здесь также сработала цепь бифуркаций. На самой ранней стадии развития вселенной существовало некое единое синкретическое взаимодействие, которое разделилось затем на релятивистские (гравитационные) и квантовые силы. Второй этап – отделение сильного типа от двуединого электрослабого. Последними разделились слабое и электромагнитное. Рисунок, к которому прибегают космологи, выглядит следующим образом: