Чистая душа
Шрифт:
Он даже не оглянулся, когда над разворошенным снегом сверкнули поднятые в воздух лыжи. Только когда отъехал далеко, услышал сзади выкрики:
— Не уйдешь, хулиган! Знаю тебя!
Рифгат, не обращая внимания, продолжал мчаться вперед.
8
Первые два места завоевали старые чемпионы. Это не вызвало ни у кого особого восторга, привычных победителей встретили просто и спокойно. Третьим ожидали тоже старого знакомого — капитана Журавлева.
Однако третьим к
— Вот молодец!
— Вот здорово!
Сам начальник училища крепко пожал ему руку.
— Отлично! — сказал полковник. — Теперь ты кандидат на первое место! Старайся!
Рифгат торжествовал. В эти радостные минуты он незаметно прижимал к сердцу спрятанное письмо Миляуши. Ему казалось, что и Миляуша радуется вместе с ним В ответном письме Рифгат ей напишет: «На днях у нас были лыжные соревнования, я пришел третьим». Да, вот так и напишет — коротко, скромно, не хвастаясь. Ни слова о том, как его тут превозносят. Может быть, все-таки дать немножко почувствовать? Без излишнего бахвальства сказать: «Сам начальник пожал мне руку!» А то ведь Миляуша, пожалуй, не поймет, что значит прийти третьим. Девушкам подавай только первые места. Она может подумать, что занять третье место — это значит оказаться лыжником третьего сорта…
В это время кто-то назвал фамилию Журавлева.
— Значит, капитан Журавлев остался четвертым?
— Посмотрим!
Скоро к финишу подошел четвертый лыжник. Но это был не капитан.
— Где же капитан Журавлев?
И тут Рифгат сообразил, что тот, кого он столкнул с лыжни, и был капитаном Журавлевым. Сразу ощущение счастливой гордости сменилось тяжелыми предчувствиями.
«Если бы это был рядовой курсант, а то столкнул капитана — за это спасибо не скажут».
И шестым и седьмым пришли другие, не Журавлев. Наконец явились последние из участвовавших в соревновании. Капитана Журавлева не было.
Кто-то опять спросил:
— А где же капитан Журавлев?
— Вернулся назад, — ответили ему. — Выбыл из соревнования.
Стало известно, почему капитан Журавлев выбыл из соревнования.
Курсанты, приятели Рифгата, подходили к нему и шепотом выражали свое сочувствие.
— Что ты наделал, дурак!
— А зачем он нарушает условия соревнования?
— Это другой вопрос! Но столкнуть!..
— За это могут выгнать из училища.
— Если не отдадут под суд…
Рифгат не ждал ничего доброго для себя: он был уверен, что его обязательно накажут.
9
Однако с наказанием не спешили. Рифгат одновременно со всеми возвратился в казарму, пообедал. Спокойно прошли часы и послеобеденного отдыха. А потом его вызвали в кабинет начальника.
Как видно, неспроста так тянули с этим делом.
Еще до того, как капитан Журавлев явился с жалобой, начальник узнал о происшедшем. К счастью для Рифгата, его поступок не рассердил
— Так вы говорите — сшиб с ног? Курсант капитана?
— Так точно, товарищ полковник. Курсант Сабитов сбил меня с ног.
— Удивительно! Как же вы допустили, что он догнал вас, капитан? — И полковник, смеясь, обернулся к комиссару — Комиссар, как вы смотрите на это?
Но комиссар был серьезен.
— Это вовсе не смешно, товарищ полковник, — сказал Журавлев.
Полковник потушил игравшие в глазах искорки смеха и перешел на серьезный тон:
— Хорошо, мы разберемся.
Когда капитан вышел и они с комиссаром остались одни, Ромашкин опять весело засмеялся:
— А ведь решительные есть парни среди нашей молодежи, а? С характером. Способные проявить себя в деле, а?
Комиссар по-прежнему был хмур.
— По-моему, восторгаться тут нечем, — сказал он. — Отвратительный, хулиганский поступок! Гнать таких из училища! Если он такой герой, пусть на фронте показывает свое геройство.
— И покажет, не спешите. По-моему, на фронте нужны именно такие волевые командиры. Чтобы в решительный час могли занять место упрямых, загордившихся стариков, не желающих давать дорогу смелой молодежи. А? Как по-вашему, комиссар?
— Товарищ полковник, если вы будете объявлять благодарность таким курсантам, если будете хвалить их и говорить: молодчина! — когда они допускают хулиганский поступок, не думайте, что это приведет к хорошим последствиям.
Полковник опять рассмеялся:
— Не беспокойтесь! Я ведь не хвалю его.
— Если не накажете его, разве это не будет той же похвалой?
— Накажу. И все же я понимаю Сабитова. Это спорт, он не хулиган.
Когда вошел Рифгат, комиссара в кабинете уже не было.
Рифгат вошел и вытянулся перед полковником. В душе он не считал себя виноватым и решил держаться смелее. Он четко отдал рапорт:
— Товарищ полковник, курсант Сабитов по вашему вызову явился.
Взгляд полковника казался сердитым.
— Товарищ курсант, как вы посмели поднять руку на капитана?
— Я не знал, что это капитан. — В голосе Рифгата не было и тени раскаяния или признания своей вины. — Тем более, товарищ полковник, он нарушил условия соревнования. По условиям соревнования…
Рифгат не просил прощения, и это понравилось полковнику. Однако, боясь выдать себя, он решил не затягивать дело.
— Молчать! — оборвал он Рифгата. — Пять суток ареста! Идите доложите своему командиру.
— Есть пять суток ареста! — отчеканил Рифгат я, четко повернувшись, вышел.
Полковник Ромашкин, оставшись один, облегченна улыбнулся. «Нет, нравится мне этот парень, — подумал он. — Видно, почувствовал черт эдакий, что я не сержусь. Я назначаю ему взыскание, а он отвечает так, словно получил награду… Ну да ладно, бог с ним».