Чистая правда
Шрифт:
– Ты спятил… Черт подери, что ты хочешь, чтобы я сделал?
Джош сплюнул кровью.
– Ты найдешь Фиске и его девушку. Я больше не могу тебе помочь; возможно, получится у них. – Руфус посмотрел на пистолет. – Даже не думай – пуля летит очень быстро.
Тот снова выехал на дорогу. Джош наблюдал за ним, и его глаза то затуманивались, то вновь обретали ясность.
– Кончай это дерьмо.
– Что?
– Я вижу, как ты бормочешь какую-то хрень. Не молись за меня.
– Никто не станет меня учить, что мне говорить Господу.
– Только не впутывай
– Я молюсь Ему, чтобы Он за тобой присмотрел. Чтобы ты выжил.
– А тебе не кажется, что меня это раздражает? Ты просто понапрасну тратишь дыхание.
– Господь дал мне силу, чтобы поднять «Джип».
– Ты поднял проклятый кусок металла. И никто из ангелов не спустился на землю, чтобы тебе помочь.
– Джош…
– Просто рули. – Боль заставила брата резко наклониться вперед. – Я устал от разговоров.
Сара все еще сидела у себя в кабинете, когда ее срочно вызвала Элизабет Найт. Девушку это удивило – ведь днем по средам судьи обычно проводили совещания, на которых обсуждали дела, рассмотренные в понедельник. У каждого судьи были два секретаря и личный референт. Когда Сара вошла в кабинет Найт, она поздоровалась с ее секретаршей, Харриет, которая работала в суде уже много лет с несколькими судьями. Обычно жизнерадостная и дружелюбная, Харриет холодно произнесла:
– Проходите, госпожа Эванс.
Сара прошла мимо письменного стола Харриет и, помедлив у входа в кабинет Найт, повернулась и перехватила взгляд секретарши. Та быстро опустила глаза и вернулась к работе. Сара сделала глубокий вдох и распахнула дверь.
В кабинете находились – кто стоял, кто сидел – Рэмси, детектив Чандлер, Перкинс и агент Маккенна. За антикварным письменным столом Сара увидела Элизабет Найт, нервно вертевшую в руках нож для разрезания писем. Она подняла голову.
– Пожалуйста, входи и присаживайся. – В ее голосе не было даже намека на сердечность.
Сара села на обитое кресло с подголовником, которое поставили так, чтобы все, кто находился в комнате, могли видеть ее лицо. Или оказать на нее давление?
Она посмотрела на Найт.
– Вы хотели меня видеть?
Рэмси шагнул вперед.
– Мы все хотели вас видеть – более того, хотели с вами поговорить, госпожа Эванс. Однако я предоставлю вести беседу детективу Чандлеру.
Прежде Саре не приходилось видеть такого сурового Рэмси. Он прислонился к каминной полке и продолжал смотреть на нее, нервно сплетая и расплетая пальцы.
Чандлер сел напротив Сары так, что их колени почти соприкасались.
– Я хочу задать вам несколько вопросов, и мне нужны честные ответы, – сказал он.
Сара обвела глазами комнату.
– Мне потребуется адвокат? – спросила она лишь наполовину в шутку.
– Нет, если только ты не совершила неправомочных поступков, – быстро сказала Найт. – Однако я думаю, ты сама должна решить, нужен ли тебе адвокат.
Сара с трудом сглотнула и посмотрела на Чандлера.
– Что вы хотите знать?
– Вам известно имя Руфуса Хармса?
Сара на мгновение закрыла глаза. О, дерьмо…
– Позвольте
– Да или нет, пожалуйста, госпожа Эванс, – сказал Чандлер. – Объяснения мы выслушаем позднее.
Сара кивнула.
– Да, – сказала она.
– Как именно вы узнали это имя?
Она заерзала на стуле.
– Мне известно, что он заключенный, сбежавший из военной тюрьмы. Я прочитала о нем в газете.
– Вы узнали о нем тогда в первый раз? – Сара промолчала, и Чандлер продолжал: – Вы задавали вопросы клеркам про апелляцию, которую предположительно отправил Руфус Хармс. Более того, вы сделали это до того, как он сбежал из тюрьмы, не так ли? Что вы искали?
– Я думала… я имела в виду…
– Тебя попросил это сделать Джон Фиске? – резко спросила Найт.
Она испытующе посмотрела на Сару, и разочарование на ее лице заставило девушку еще сильнее почувствовать свою вину.
– Нет, это исключительно моя инициатива.
– Почему? – спросил Чандлер.
Из весьма неопределенного разговора с Джоном в кафетерии он уже примерно представлял, в чем дело, но хотел услышать это от нее.
Сара выдохнула и снова окинула взглядом армию, сомкнувшую свои ряды против нее. Ей отчаянно хотелось, чтобы появился Джон и помог ей, но понимала, что этого не будет.
– Как-то случайно я увидела бумагу, похожую на апелляцию, с именем Руфуса Хармса. Я спросила о ней в офисе клерков, потому что, как мне казалось, не видела ее в списке принятых. Но там про нее ничего не знали.
– Где ты видела апелляцию? – вмешался Рэмси, прежде чем Чандлер задал тот же вопрос.
– Не помню точно, где, – ответила Сара с несчастным видом.
– Сара, – резко сказала Найт, – сейчас нет смысла кого-то прикрывать. Просто скажи нам правду. Не стоит разрушать из-за этого свою карьеру.
– Я не помню, где видела апелляцию, – просто она попалась мне на глаза. Возможно, секунды на две. И я прочитала имя Руфуса Хармса только там, а не в системе, – упрямо сказала Сара.
– Но у вас возникло подозрение, что эта апелляция в нее не внесена, – сказал Перкинс. – Почему вы сразу не направились в канцелярию суда?
И как она могла ответить на такой вопрос?
– В тот момент мне было неудобно, а потом не представилось возможности.
– Неудобно? – Казалось, Рэмси сейчас взорвется. – Насколько я понимаю, ты недавно спрашивала у клерков про эту «исчезнувшую» апелляцию. Тебе по-прежнему было неудобно внести ее в систему?
– В тот момент я уже не знала, где она находится.
В разговор вмешался Маккенна:
– Послушайте, госпожа Эванс, либо вы нам все расскажете, либо мы найдем ответ в другом месте.
Сара встала.
– Меня возмущает ваш тон и не нравится то, как вы со мной обращаетесь.
– Я считаю, что сотрудничать с нами в ваших интересах, – сказал Маккенна, – и вам пора прекратить прикрывать братьев Фиске.
– О чем вы говорите?
– У нас есть основания подозревать, что Майкл Фиске взял апелляцию, руководствуясь собственными целями, и вы каким-то образом в это вовлечены, – сообщил Чандлер.