Чистильщик

Белов Вольф Сигизмундович

– А нас вы спросили?! – возмутился Максим. – По какому праву вы тут распоряжаетесь?!

– По праву высшей расы. Вы слишком безрассудны, чтобы пользоваться благами, которых недостойны. Мы сумеем лучше распорядиться этой планетой, ибо уже имеем плачевный опыт. Я слишком долго жил среди вас и могу в какой-то мере понять твои чувства. Поверь, мне было нелегко решиться на такой шаг, я привык к вашей примитивной расе, хотя и не могу до сих пор понять многие ваши поступки. Но у меня есть обязанность, я должен исполнить свой долг. Мой народ гибнет, ему нужен новый дом. Я утратил связь с собственным

миром, но когда-нибудь они обязательно прилетят, ликвидируют уборщиков и поселятся здесь. Ты, конечно, ненавидишь меня сейчас, но попробуй понять. Я обязан очистить эту планету. Ведь я чистильщик. Я обязан сделать это ради блага собственного народа. Однако я не желаю твоей смерти. Это нелогично, но я как-то привязался к тебе и не хочу, чтобы ты погиб. Когда сюда прибудут мои сородичи, они потребуют твоего уничтожения, таковы правила. Но я постараюсь переубедить их. Оставайся со мной. Этот аппарат удержит уборщиков на расстоянии, они нас не тронут. Он способен работать автономно несколько лет, а припасов хватит на двоих.

– Я так не хочу, – прошептал Максим. – Остаться одному на всей планете… Это еще хуже, чем умереть. А как же папа, мама, Катька? Там все мои друзья… Я не хочу сидеть здесь взаперти и ждать твоих марсиан. Нет, я так не хочу…

Неожиданно мальчик сорвался на крик:

– А ты, представитель высшей расы!.. Да что ты знаешь о нас?! Да, мы совершаем глупые поступки, делаем ошибки! Это потому, что мы живые люди, у нас есть чувства, мы думаем не только головой, но и сердцем. Мы умеем любить и ненавидеть, мы способны на сочувствие, знаем, что такое страх, боль, радость, горе. Мы умеем плакать и смеяться. Да, мы часто ошибаемся в своих поступках, но это потому, что мы живые! Понимаешь?! Живые! А ты, логическое существо, просто бездушный механизм. Это наш мир и вы здесь распоряжаться не будете! Вас никто не звал!

Распалившись, Максим схватил осцилограф и со всей силы саданул им по центральному аппарату, потом перевернул ближайший стол. Приборы посыпались на пол, тонкие провода лопнули, посыпались искры. Цепная реакция передалась дальше, прибор на одном из столов взорвался с резким хлопком. Стрелки индикаторов упали на ноль и замерли.

– Зачем ты это сделал? – спросил чистильщик.

Голос его звучал по-прежнему ровно и бесстрастно, но вид стал уже не таким невозмутимым. Вскочив со стула, он метнулся к двери и поплотнее захлопнул ее, преградив путь кишащим в коридоре жукам. Повернувшись к мальчику, чистильщик произнес:

– Я не смогу быстро починить этот аппарат, он и без того был очень несовершенен. Теперь мы оба погибнем, уборщиков уже ничто не удержит.

– Пусть! – упрямо выкрикнул Максим. – Но вам не разгуливать по Земле. Один раз этих жуков уже остановили, остановят снова. Вы не получите нашу планету.

– Но ты же погибнешь сейчас, – повторил чистильщик. – Мне не страшно умирать, чистильщики всегда готовы жертвовать собой ради выполнения миссии. Но ты… Неужели ты не боишься смерти?

– Боюсь, – прошептал Максим. – Я не хочу умирать.

Его действительно заколотило от страха, только сейчас он полностью осознал, в каком положении оказался. Хотя чистильщик и гарантировал гибель всего человечества,

это казалось чем-то абстрактным, неопределенным, где-то в будущем. Но сейчас прямо за порогом поджидала смерть и спасения не было, из лаборатории уже не выбраться.

– Так почему же ты разбил аппарат? – спросил чистильщик. – Я не понимаю этого. Я мог бы спасти тебя.

– Я не хочу оставаться один, – прошептал Максим. – Это еще страшнее.

Из щели под дверью начали появляться жуки. Чистильщик схватил свой пиджак и заткнул им щель.

– Надолго их это не остановит, – произнес он. – По своей природе они охотники и уже учуяли жертвы. Теперь мы беззащитны, нас ничто не спасет. Отсюда нам не вырваться.

– Ну сделайте же что-нибудь, – простонал Максим. – Вы же все знаете об этих тварях.

Чистильщик покачал головой.

– Я ничего не могу сделать.

– Просто не хотите, – со злостью сказал мальчик. – Назло нам, землянам.

– Даже если б мог, я не имею права останавливать процесс чистки. Здесь нет ничего личного. Такова моя миссия, я чистильщик.

Зазвенело стекло, на пол посыпались осколки. Максим обернулся и с удивлением увидел в окне свою старшую сестру.

– Макс! – позвала брата Катя. – Иди сюда! Быстро!

– А ты откуда тут взялась? – недоуменно спросил мальчик.

– Поговори еще! – сердито отозвалась сестра. – Живо сюда!

Максим взглянул на чистильщика. Тот кивнул.

– Иди. Надеюсь, ты проживешь гораздо дольше, чем я.

– Мы справимся с вашими жуками! – со злостью пообещал Максим. – А вашим марсианам придется искать другую планету.

– Попробуйте, – ответил чистильщик. – Но это будет очень трудно сделать, практически невозможно. У землян нет технологии, позволяющей построить излучатель для уничтожения уборщиков. Погибнуть они могут разве что при очень высокой температуре. Но достаточно нескольким из них выбраться за пределы этого здания и процесс чистки возобновится с новой силой.

– Это мы еще посмотрим.

Чистильщик пристально посмотрел мальчику в глаза и повторил:

– Достаточно только нескольким развитым особям вырваться на свободу и уборщиков уже будет не остановить.

Он словно подчеркивал свои слова. И Максима вдруг осенило. Чистильщик вовсе не угрожал, он не пытался запугать мальчика. Инопланетянин выполнил долг перед своей нацией, но не лишил человечество шанса на спасение. Ведь он мог запросто выпустить своих жуков на свободу или, еще того хуже, развезти их по городам и рассредоточить на огромной территории. Но чистильщик ограничился пределами школы, предоставив людям самим решать – погибнуть или жить.

И чистильщик увидел в глазах мальчика, что тот правильно все понял.

– Иди, – произнес инопланетянин, указав кивком на окно. – Я сделал для своего мира все, что мог. Дальше решать вам.

– Макс! – снова крикнула Катя. – Хватит болтать! Сейчас же иди сюда!

Максим подбежал к окну.

– Перебирайся ко мне, – приказала сестра. – Надо выбираться отсюда.

Максим перелез через подоконник, Катя помогла ему закрепиться на карнизе.

– Вот только сорвись, – нервно пробормотала девушка. – Я не знаю, что тогда с тобой сделаю.