Чистка
Шрифт:
— По решению проблем, надо же, — неожиданно развеселился Алик, — идеалист Каллум сам по себе проблема для любого правительства.
— Ну, не преувеличивай. Какие проблемы правительству может создать гражданин второго класса?
— Несоизмеримые с его статусом, конечно, — вздохнул Алик, — может когда-то Каллум и был простым технарем, но сейчас он заработал авторитет, заставляющий множество молодых специалистов, — тут Алик помахал рукой сидящим за соседним столиком Элдлунду и Джессике, — прислушиваться к своему мнению. Так что будь уверен, Каллум прибыл сюда вовсе
— Ну, а какая по-твоему истинная цель участия Каллума?
— Ну, а я-то, откуда знаю? Каллум получил задание от Высшего совета Утопии, может даже от самой Эмили, и со мной своими истинными целями не поделился. Но, то что по итогом его работы будут политические подвижки, я уверен на все сто. Он прибыл сюда как политик, чье мнение весомо.
— Ничего нового ты мне не сообщил, это я и раньше знал. Собственно, именно на это и надеялся Эйнсли, дав указание собрать представителей, способных принимать решения, от всех заинтересованных сторон.
— Серьезно? — удивленно спросил Алик.
Я вздохнул. Похоже, наш старый полицай не собирался делиться собственной информаций. Хотя, с другой стороны, чего я еще мог ожидать от агента ФБР. Искренности?
— В случившимся, кстати, можно найти интересную историческую параллель, — начал издалека я, — когда человечество только только вступило в космическую эру, в 50-х и 60-х годах двадцатого века, люди строили гипотезы о первом контакте исходя из догматов собственной идеологии. Советский Союз, к примеру, утверждал, что любая цивилизация, способная к межзвездным путешествиям может быть только коммунистический, а значит и дела будет иметь только с Москвой. Что сразу бы привело, помимо всего прочего, к автоматической победе в гонке систем. Мир сразу сольется в едином коммунистическом экстазе, похоронив капитализм на кладбище истории и всё такое.
— Все пришельцы коммунисты, пфе! — фыркнул Алик, — что за нелепая дурь! Оликс прожженные торгаши, пробу негде ставить.
— Цыплят по осени уже сосчитали, — нейтральным тоном сказал я, — тех, кто сумел дожить. Это я о том, что история уже показала, в чем ошибались наивные СССРовские мыслители. Но, — тут я улыбнулся, глядя в сторону Элдлунда и Джессику, все еще что-то обсуждавших с Луи, — вместо почившего СССР у нас есть утопия. Как объяснить этим прекраснодушным мечтателям, что пост-дефицитное равенство — вовсе не социализм, а банальное развитие идеи эгалитарного гуманистического общества, сбыться которой помог технический прогресс, а вовсе не улучшение человеческой природы.
— То есть ты намекаешь, что Каллум приехал сюда, чтоб лично убедиться, что все пришельцы, способные к межзвездным перелетам, реализовали у себя ту или иную форму утопии?
— Ага. И если так оно и окажется, то Утопия возвестит о том, что наступили черный день для капитализма. Точнее — судная ночь.
— И что, для достижения этих целей, Каллум не побоится вступить в контакт с пришельцами.
— А то. Согласно его теории — пришельцы такие же мягкие и бесконфликтные утопийцы как и он.
— А это уже начинает меня пугать. Каллума, в силу его политического
— Верно.
— Так тебе и карты в руки, приятель. Ты работаешь на Сопряжение, у вас там просто садок жрущих друг друга поедом капиталистических акул. Объясни этому дятлу, что будущее не за утопией. На личном примере и на примере Оликс — общество которых тоже вовсе на утопию не похоже.
— Оликс, — вздохнул я, — к этому спору не подошьешь. Их общество — это по сути, предельно зацикленная на одной идее колония. У них есть ровно одна цель — продолжить свое путешествие до конца вселенной, где они встретятся со своим Богом в конце времени. Все остальное является вторичным по отношению к главной доктрине, поэтому по необходимости они приспосабливаются к местным условиям.
У нас, в Солнечной системе, им выгодна торговля с Землей и колониями. А значит они торгуют. Но для них это не более чем способ, с помощью которого они смогут получить энергию для наращивания запасов антивещества и продолжения своего путешествия.
Фишка в том, что заключается в том, что если бы они прибыли на Дельта Павлина, вместо Солнечной Системы, то они стали бы ярыми приверженцами утопической доктрины, чтоб пополнить запасы антивещества не мытьем, так катаньем.
— И как эти межзвездные приспособленцы соответствуют идеям Каллума о всеобщей галактической утопии?
— Боюсь, что никак. Их появление пришлось объяснить исключением, обычным для масштабных социальных систем. И именно поэтому Каллуму так важно чтоб следующие пришельцы были утопистами. Одно исключение его вера еще может пережить. А вот два подряд, боюсь, нет.
— Ну, ты объяснил, прямо как по полочкам разложил, — Алик растянул губы в улыбке, — а можешь такую же справку по Юрию выдать?
— Случай с Юрием банальней и проще, — вздохнул я, наклоняясь к уху Алика, — оп — он ксенофоб. Серьезно. Его от одного упоминания Оликс корёжит.
— И почему так сложилось, как ты думаешь?
— Он по настоящему не любит Кселл.
— Больной ублюдок, — улыбнулся Алик, — Кселл — настоящее медицинское чудо. Чертовски дешевое, ко всему прочему. Это редкий случай, когда у вещи сплошные плюсы и ни одного минуса
— Юрий тот, кто он есть, — вздохнул я, после чего откинулся на спинку кресла, чтоб наблюдать, как в сознании Алика прорастают только что посаженные мной семена сомнения.
Может из них вырастет что-то, что я смогу использовать в собственных целях.
* * *
Видимые из окон ровера пейзаж Няки становился всё унылее и унылее. Длинные борозды, которые колеса транспорта пропахивали в грязи, казались густо черными, словно были засыпаны перемолотым обсидианом. А может и на самом деле были засыпаны. Я не геолог, чтоб в этом разбираться.
Вошедший в салон Каллум, сразу опустошил кофейник, вылив себе в объемистую кружку все содержимое стеклянной колбы, после чего сделал объемистый глоток и с улыбкой оглядел присутствующих. Увидев Юрия, он сдержанно кивнул, приветствуя старого врага.