Чисто еврейское убийство
Шрифт:
– Иди знай, сколько народу уже уехало, - печально произнес Рон.
И это было чистой правдой.
x x x
Утром мы с Денисом сидели на автобусной остановке. Автобус должен был придти через двенадцать минут, а пока мы разговаривали с дедулей в шортах по колено и в полотняной панаме. Деда звали Яков, было ему девяносто лет и ехал он в городскую поликлинику.
– Присаживайтесь барышня, - сказал он на чистом русском языке, совершенно без акцента.
– Автобус вот-вот подойдет.
Усевшись рядом
– Вы кибуцник?
– Да, уже шестьдесят один год.
– Неужели?
– восхитилась я, а Денис подошел поближе.
– Вы, наверное, были среди основателей этого кибуца?
– Да, - вздохнул старик, - знаете, что было здесь, когда мы пришли?
– Что?
– Болота. Сплошные болота, - старик смешно произнес слово "болота" с ударением на последнем слоге.
– А нас - восемнадцать человек, из Москвы и из Питера. Нет, двое были из Варшавы. Мы купили эту землю у местного бедуинского шейха.
– А в Бунде состояли?
– спросил Денис тоном: "В каком полку изволите служить?".
– Конечно, - кивнул Яков, - но потом решил, что мое место в Палестине. Я был завзятым сионистом. Твердо знал, что евреям незачем жить среди других народов. Место еврея - в своем государстве.
– Согласен, - Денис был невозмутим, - но в двадцатых годах и речи не могло быть о еврейском государстве. Ведь здесь была подмандатная британская территория.
– А мы ехали и ехали, - упрямо сказал старик.
– Строили кибуцы, был энтузиазм и вера.
Подошел автобус. Старик показал карточку кибуцника и прошел вперед. Мы заплатили и уселись неподалеку от него.
– Все началось с чайников, - вдруг сказал он.
– Каких чайников?
– спросила я.
– Приватных. Раньше у нас было все общее. И все были равны. Надо кому нибудь одеяло - пожалуйста, тебе дадут. Но если у тебя одно уже есть, то извини, второе получишь тогда, когда дадут всем. Это справедливо.
– А причем тут чайники?
– Мы пили чай в столовой. Кто хотел, приходил, наливал. Всегда была заварка, сидели, общались. Разве это плохо? А потом... Проголосовали, что кибуцник может иметь свой электрический чайник дома. И все. Уже появилось что-то мое, а не общее. Пили чай и общались в своих комнатах. Так оно и пошло.
– А что в этом плохого?
– удивилась я.
– Может быть мне неохота ради стакана с чаем, выходить из дома, идти в столовую? Мне хочется пить чай дома, даже лежа в постели.
– То-то и оно, - покачал головой Яков, - а общение?
– Да в течение дня можно так наобщаться, что вечером захочется побыть одному.
– А потом вам захочется отдельного дома, зарплаты. Зачем тогда кибуц? Зачем тогда мы его строили? Хотелось жить счастливыми...
Старик задумался и до конца пути не проронил больше ни слова, а у меня всю дорогу до конечной остановке
Выйдя из автобуса, мы с Денисом заспорили. Он настаивал на том, что идея кибуца уже изжила себя, что методика военного коммунизма не подходит для нынешнего времени. А я с ним не соглашалась. Я не видела ничего плохого в том, что люди живут вместе, сообща готовят еду, смотрят за детьми и работают в поле. Если это им нравится, так что? Разве плохо чувствовать себя социально защищенным от таких напастей современной жизни, как безработица, высокая плата за университет и дорогая больничная страховка. А кибуцники защищены от всего этого.
Мы уже дошли до управления. Девушка-полицейский провела нас внутрь и постучала в дверь кабинета.
– Войдите, - услышали мы.
Мы вошли. За столом сидел тот самый лысенький следователь, с которым мы уже имели честь видеться дважды за последнее время.
– Присаживайтесь, - он показал на стулья, - я хочу кое-что спросить.
– Прежде всего, хотел бы узнать, с кем имею честь...
– церемонно произнес Давид. Видимо он до сих пор находился под влиянием беседы со старым кибуцником.
– Следователь Ривлин. Я навел о вас справки. Вас зовут Денис Геллер и вы были задержаны по подозрению в убийстве русской гражданки. Верно?
– Если вы действительно все обо мне выяснили, - Денис сделал ударение на слове "все", - то могли также узнать, что настоящих преступников нашли и не без нашей помощи, - он кивнул на меня.
– Верно, - как бы нехотя заметил следователь, - просто я хочу отметить вашу способность попадать в криминальные ситуации.
– Ничего не попишешь, - развел руками Денис.
– Это не наказуемо, хотя и доставляет некоторые неудобства.
– Что вы можете сказать об этом деле?
– Ривлин повернулся ко мне.
– Вот это, - я выложила на стол сотовый телефон.
– Откуда он у вас?
– Нашла неподалеку от тела покойного Марка.
Следователь взял в руки телефон, покрутил его, но батарейка к тому времени уже разрядилась и понять что-либо было невозможно.
– Почему вы вчера не сказали мне об этом?
– Забыла. Я была в шоке, а этот телефон точь-в-точь такой же, как мой, поэтому я машинально повесила его на пояс.
– Как вы нашли его?
– По звонку. Кто-то звонил, а никто не отвечал. Я пошла на звук, думая, что телефон выронили, и я смогу вернуть его владельцу. Но тут я споткнулась и упала прямо на несчастного Марка.
– Понятно, - пробормотал Ривлин.
– Отпечатков пальцев, конечно же нет, вы все затерли. Ну хотя бы запомнили, кто звонил?
– Да, там был последний местный звонок, а до этого три звонка из Кирьят-Шенкина, с его работы. Марк работал в ресторане "Малахит", играл на гитаре.