Чисто научное убийство
Шрифт:
Пуаро неопределенно пожал плечами.
— Я предпочел бы, — сказал он, — оставить пока свои впечатления при себе.
Хью пристально посмотрел на Пуаро.
— Да, я понимаю, — сказал он без уверенности в голосе. — Это просто ужасно. Ужасно и непонятно. Инспектор думал сначала, что Чарлз что-то искал в доме миссис Лоуренс. Но после второго случая… с Паркинсонами… с ними Чарлз даже и знаком не был… инспектор пришел к выводу, что это поступки бешеного быка, не отдающего отчет в своих действиях. Как ни прискорбно, мистер Пуаро, но, возможно,
— Когда это произошло в первый раз, — сказал Пуаро, — и когда нашли улики, почему вы не убедили брата пройти еще один курс лечения?
— Видит Бог, я пытался, но это оказалось бесполезно. Сначала Чарлз был совершенно убежден, что не имеет ко всему этому никакого отношения. Но, когда это случилось в третий раз, он, по-моему, начал сомневаться. Он действительно ничего не помнил из того, что происходило ночью. Ему казалось, что он крепко спал, но, по его словам, ему снились кошмары, и… В конце концов, лунатики никогда не помнят того, что делают ночью. И все-таки Чарлз и слышать не хотел о том, чтобы пройти еще один курс лечения.
— Если Чарлз по ночам выходил из дома, — задумчиво сказал Пуаро, — то кто-то должен был это видеть или слышать. Вы, миссис Каролина, мисс Диана или кто-то из слуг.
— Моя спальня в противоположном крыле дома, слуги в доме не ночуют, Диана молода и спит без задних ног, а Каролина утверждает, что Чарлз не покидал спальню. Инспектор ей не верит…
— А вы?
Хью помолчал.
— Не знаю, — признался он. — Возможно, ей действительно кажется, что она говорит правду. Впрочем, по ее же словам, она в те дни сильно утомлялась и сразу засыпала…
— Я вижу, — сказал Пуаро, поднимаясь, — что сами вы, мистер Чендлер, готовы поверить в то, что ваш брат убил человека?
— Я не знаю, мистер Пуаро. Я сам не знаю, во что верить. Я люблю Чарлза и готов присягнуть где угодно, что это человек большой души и добрейшего сердца. Но улики говорят вполне однозначно… И те старые приступы… Я не могу присягнуть, что Чарлз этого не делал…
VI
Инспектора Драммонда Пуаро застал в его кабинете.
— Садитесь, мистер Пуаро, — обрадованно вскричал инспектор, настроение у него было прекрасным, и он торопился поделиться впечатлениями со своим именитым коллегой. — Дело закончено, и теперь я могу спокойно вздохнуть.
— Мистер Чендлер признался? — спросил Пуаро, с опаской усевшись на скрипевший стул.
— Признался? Пока нет, да я и не думаю, что в этом есть нужда. Все указывает на то, что Чендлер опасно болен, завтра коронер, без сомнения, пошлет несчастного на освидетельствование. Видите ли, мистер Пуаро, Чендлер уже лечился от приступов бешенства несколько лет назад. Думаю, что его не повесят, но дни свои ему придется провести в не очень приятной компании.
— Да, печально… — протянул Пуаро, и что-то в его тоне заставило инспектора внимательно посмотреть на сыщика.
— Вы
— Почему же? В нем все ясно, — удивился Пуаро. — Я хотел спросить, инспектор, вы давно работаете здесь?
— Два года, мистер Пуаро.
— Так-так! Скажите-ка, инспектор, отец братьев Чендлер, э-э…
— Патрик, — подсказал инспектор.
— Да…
— Я не застал его в живых, — развел руками инспектор.
— Я не о том. Вам должно быть известно, были ли у Патрика Чендлера приступы буйства? И что вам известно о его… э… любовных похождениях?
— Мистер Пуаро, — нахмурился инспектор. — Не знаю, как у вас во Франции, но мы здесь не любители сплетен.
— Я бельгиец, — механически поправил Пуаро. — И сплетни меня не интересуют.
— Франция, Бельгия, — пробормотал инспектор. — Я расследовал дело Чарлза Чендлера, а не его покойного отца. Может, вам пришло в голову, что Чарлз — внебрачный сын, а? Они с братом действительно мало похожи, но к делу это не относится, вы не находите?
— Я и не думал утверждать, что Чарлз — внебрачный сын! — изумленно воскликнул Пуаро.
— Рад был познакомиться, — сухо сказал инспектор, поднявшись.
VII
Лавку на углу улицы Молочников содержал старый Хиггинс, грузный мужчина лет семидесяти на вид. Он сидел за кассой на вращающемся стуле, чтобы было удобнее следить за покупателями, выбиравшими товар. Пуаро минуту постоял у двери, пока обращенный к нему взгляд Хиггинса не стал подозрительным.
— Мое имя Пуаро, — сказал сыщик, подходя к кассе, — и если у вас найдется свободная минута, мне бы хотелось поговорить с вами об этом страшном убийстве, что произошло сегодня.
— Пуаро? — переспросил Хиггинс. — Иностранец? Почему иностранцы интересуются нашими делами?
— Пожалуй, — задумчиво сказал Пуаро, — я смог бы вам это объяснить, если бы вы уделили мне время.
— Мария! — крикнул Хиггинс, и из внутренней двери показалась женщина, которая была полной противоположностью своему мужу: высокая и худая, с седыми волосами, аккуратно уложенными на затылке.
— Мария, — сказал Хиггинс. — Постой-ка тут, мне нужно поговорить с этим джентльменом. Он расскажет, почему иностранцы ужасно любопытный народ.
Должно быть, миссис Хиггинс тоже была об иностранцах невысокого мнения — взгляд ее, брошенный на Пуаро, был неприязненным, если не откровенно враждебным.
В подсобном помещении, куда Хиггинс ввел Пуаро, сесть было негде, и сыщик с ужасом подумал о том, что разговаривать придется, стоя среди нагромождения коробок, мешков и тюков. Но Лоуренс проследовал к дальней стене, где была еще одна дверь, и ввел Пуаро в аккуратную гостиную. Здесь стоял круглый стол, стулья с прямой высокой спинкой и огромный, во всю стену, буфет, доставшийся мистеру Хиггинсу, скорее всего, от горячо любимой прабабушки.